Название: Замена
Автор: S. D&LI R.
Беты: Математик
Фэндом: Inazuma Eleven
Пэйринг или персонажи: Гран/Рейзе, Гран/Бёрн/Газель, Диам, Дезарм
Рейтинг: R
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Драма
Предупреждения: OOC
Размер: Мини
Статус: закончен
Описание: Гран делает предложение Рейзе, от которого тот не может и не должен отказываться.
Публикация на других ресурсах: Запрещено
Примечания автора: Наконец-то я его закончил! Идея не покидала с лета
Красный — его любимый цвет. Но в последнее время он изменял своим предпочтениям, и Рейзе это злило. Не столько потому, что Гран изменял своим вкусам, сколько потому, что он не замечал никого и ничего, кроме своих эгоистичных желаний.
— Рейзе, постой, — остановил его Гран в коридоре. Серый облегающий костюм с ремнями на его теле сидел подобно второй коже, заставляя задержать на себе взгляд подольше, изучая впадины и выпуклости на теле.
— Что-нибудь нужно? — Рейзе остановился и слегка склонил голову в поклоне. Все-таки высший ранг в академии Элиа обязывал относиться соответственно к тому, кто это право заслужил.
— Твои показатели упали на три процента за последнюю тренировку, — продолжил Гран. — Ты заболел? Плохо себя чувствуешь? Чем-то обеспокоен?..
Гран еще что-то спрашивал, но Рейзе его совершенно не слушал. Он смотрел на его шею и высокий черный воротник, оттенявший слишком светлую кожу, на которой виднелся темный сходивший засос. Рейзе знал, кто его поставил. Взгляд заскользил по коридору с мигающими полосками-датчиками, обозначавшими различные пути следования к определенным конечным целям: столовая, жилые комнаты, тренировочный зал, лаборатории. В зависимости от цвета они приводили в определенную точку.
Засос Грану оставил или Газель, или Бёрн. Кто-то из них. Высший ранг, тройка лучших капитанов со своими командами, добившаяся всего отнюдь не через постель. Они просто позже присоединились, когда взошли на предпоследнюю ступеньку перед своим престолом, на котором восседал в гордом одиночестве скучающий Гран. То, что они развлекались в свое удовольствие, Рейзе никоим образом не касалось, однако, видеть подтверждение догадкам ходивших на Базе слухов было несколько неожиданно.
— Почему тебя это интересует? — спросил Рейзе и взглянул в до невозможности необычные глаза Грана.
— Ты... — Гран замолк, рассматривая капитана Гемини Шторм. Протянул руку к его лицу, погладил теплую кожу кончиками пальцев, улыбнулся: — Мне важен каждый. План Отца не должен сорваться из-за твоей болезни.
— Да-да, я помню и знаю. — Рейзе отступил, отвел в сторону ладонь, разрывая прикосновение. — Я помню, как ты им бредишь. Отец то, Отец это. Но я в порядке. Извини, мне пора идти — замеры показателей ритмов сердца на беговой дорожке с последующим увеличением напряжения осколка метеорита. Впрочем, ты и без меня знаешь все нюансы исследований.
С трудом повернувшись к нему спиной, Рейзе направился на больничный этаж с лабораториями по совмещению. Он чувствовал на себе тяжелый взгляд Грана, но обернуться не решался — слишком много чести. Показывать слабости он не привык, тем более когда его слабостью являлся сам капитан команды Генезис. Сохранять серьезное лицо перед объектом своей заинтересованности всегда сложно, а уж тем более когда он обращает на тебя внимание и касается небрежным жестом, то чувствуешь к себе снисхождение, которого лучше бы не было.
Рейзе хотел Грана, но быть с ним, когда он спит еще с кем-то, слишком тяжело. Возможно, одна ночь что-то и изменит, но... Рейзе знал, что станет только хуже. А стать заменой кому-то слишком сомнительное удовольствие, пусть его чувства и вопили согласиться и принять тот шанс, который ему только что подкинула судьба.
Кнопка лифта отозвалась на пальце ледяным уколом. Алые цифры сменяли друг друга, отсчитывая секундами появление дверей, провожающих в другое измерение, подальше от Грана. Металлические створки с тихим скрипом раскрылись, приглашая войти в свой внутренний мир, скудный на обстановку. Скользкий пол дрогнул под весом Рейзе, нужная кнопка этажа поддалась давлению и вмялась в панель, зажглась, слегка дрогнув, и приняла команду. Тренькнул звонок, и двери плавно начали сходиться, отрезая от этажа и заключая в маленьком пространстве, угрожая клаустрофобией.
— Подожди!
Удивленно наблюдая, как Гран запрыгивает в почти сомкнувшиеся подобно огромной челюсти двери, Рейзе потерял дар речи. Сердце, пропустив удар, гулко забилось от волнения и выбрасываемого в кровь адреналина. Мысли заметались в панике, теряя связанность. Постаравшись взять себя в руки, Рейзе отвел взгляд от нарушителя своего спокойствия в надежде, что сумеет хотя бы так привести мысли в порядок.
— Ты мне так и не ответил, — пригвоздил его к стене своим фирменным взглядом Гран.
Рейзе чуть нахмурился, все же посмотрел на него, переспросил:
— По поводу?
Гран выпрямился и подошел вплотную к Рейзе. Вместо того, чтобы повторить свой вопрос, он протянул к нему руки, обнял лицо, не давая двинуться, и настойчиво поцеловал.
Опешивший от такой наглости Рейзе не сразу нашелся что сделать. То, о чем он запрещал себе думать, теперь происходило с ним помимо его воли, сметало все запреты, логику и здравый смысл. А здравый смысл, не смотря на прижатое к нему тело, требовал согласиться и взять то, что он давно хотел, удовлетворив себя.
Язык Грана, теплый, горячий, невероятно подвижный, проник в его рот, заставляя отвечать на движения, сплетаться с ним. Рейзе чувствовал, как теряет самообладание, поддается и в итоге внутренне соглашается на предложение. Он понял, что у него спрашивали в коридоре. Гран предлагал с ним переспать. Неужели ему мало того, что давали Газель и Бёрн? Или Гран решил взять как можно больше, доказать, что стоит ему поманить пальчиком, и любой будет у его ног, тяфкать и выполнять любую прихоть?
Рейзе не хотел быть заменой. Он хотел быть единственным у Грана, нравилось тому или нет подобное расположение вещей. Но как это обычно бывало, мечты не всегда исполнялись. А если и исполнялись, то за них приходилось платить.
— Это мой вопрос, — улыбнулся Гран, отстраняясь от губ Рейзе. Тонкая нить слюны натянулась, соединяя их рты, тут же разрываясь. — Ты согласен?
Рейзе пытался отдышаться. Воздух толчками вырывался из легких, сердце билось в бешеном ритме, отстукивая какую-то свою барабанную дробь, тело невероятно возбудилось и реагировало на каждое движение рядом, подавая слишком явные признаки, тем самым выдавая с головой все мысли и ощущения.
— Я подумаю. — Рейзе вытер рот ладонью, стирая остатки поцелуя, которые жаром жгли кожу.
— Хорошенько подумай, — прошептал Гран в самое ухо, касаясь слегка влажными губами мочки, тем самым возбуждая еще больше. — Предложение действительно только сутки. Больше такого шанса не дам.
Кабинка лифта замерла, двери раскрылись, впуская прохладный воздух. И когда тут стало настолько жарко?
Рейзе смотрел в спину Грана, удалявшегося с высоко поднятой головой и уверенного в том, что его предложение обязательно примут.
Ведь такой шанс выпадал раз в жизни.
Вот только Рейзе верил, что ему такой шанс не нужен, как бы его ни хотелось принять.
***
Когда Рейзе зашел в раздевалку, его команда замолкла на полуслове, словно щелкнули выключателем, отключая звук. Все настороженно следили за тем, как он идет к своему шкафчику. Звякнувшая пряжка ремня с контейнером метеорита легко выскользнула из рук и упала под ноги.
— Если хотите что-то сказать — говорите. — Рейзе склонился и поднял сбежавшую вещь.
— Вы плохо себя чувствовали, капитан? — спросила Пандора, порываясь приблизиться, но Рийму ее удержала, усадив обратно. — Вы сегодня плохо играли и...
— Капитан, — рядом оказался Диам, облокотившись плечом о серый шкафчик. — Команда за вас волнуется. Как вы объясните свои действия?
Да уж. Восемь пропущенных пассов, двадцать три удара по воротам, двадцать из которых мимо цели. Диам знал, о чем спрашивал — специально подставленную подножку Рейзе тоже пропустил, проехавшись по колкой траве. Она оставила розовые полоски на щеке и руке, приправленные ярким зеленым соком.
— Извините, что плохо играл, — сказал Рейзе. Он мог не оправдываться, все же оставался капитаном своей команды, но ребят нужно было успокоить. Нельзя передавать свое волнение им, иначе и их показатели упадут. Возможно, его как капитана, уберут с должности, но Рейзе не допустит влияния на свою жизнь и успехи предложения Грана.
— Капитан?
— Я должен собраться с мыслями, — сказал Рейзе и, постаравшись убрать все эмоции, развернулся к ним. — Моя игра не должна влиять на вашу. Несмотря на нашу стратегию и стиль, где важным элементом является слаженность по времени и движениям, вы обязаны уметь подстраиваться, если кого-то не хватает. Доверие — это одно, но также рассчитывайте на свою внутреннюю силу.
— То есть вы нам предлагаете плюнуть на наш стиль, за который мы получили свой ранг? — Карон усмехнулся и откинул с лица прядь волос. — Вам не кажется, капитан, что это почти невозможно? Мы сутками работали над этой техникой, а теперь вы говорите наплевать на нее?
— Если ты хочешь понять, то не только должен слушать меня, но и слышать, — жестко оборвал Рейзе и подошел к защитнику. — Если мне не веришь, то ты первый, кто окажется самым слабым. Хочешь вылететь из команды? Давай, посмотрим, как скоро у тебя это получится. У нас хватит времени, чтобы тебя заменить.
— Вряд ли замените, — Карон поднялся. Он на полголовы возвышался над ним, но Рейзе это не смущало. Он привык смотреть на своих игроков так, что те тушевались и лишний раз боялись поднять голову. Однако, всегда существовали моменты, когда это переставало срабатывать. — Мы избранные самим Отцом, и вам, капитан, придется слишком долго объяснять, по какой причине вы меня хотите убрать из команды. А ведь мои показатели улучшились, в отличие от ваших.
— Так, давайте остынем, парни, — Рийму поднялась и строго посмотрела на них. — Карон, подумай над своими словами и извинись перед капитаном. А вам, капитан, лучше подумать о команде и своем состоянии. А теперь всем на выход!
Ребята поднялись и вышли вслед за девушкой, прикрыв дверь. Громкий хлопок отозвался в сердце Рейзе тупой болью. Он сжал кулаки, развернулся к своему шкафчику и ударил по нему, вдавливая металлическую дверцу в пустое металлическое нутро. Как бы там ни было, но в их словах была своя правда, оголенными проводами пробегавшая по коже. Он не должен думать о Гране и истекающем сроке его заманчивого предложения. Он не должен думать о том, что будет с ним, у него есть должность, которая подразумевала под собой не плевание в потолок, а заботу о благе команды. Он должен вести ее в бой, подготавливать и следить за каждым участником, а он... думает о предложении Грана!
— А он прав, Рейзе, — нарушил молчание Диам. — Судя по оставленному отпечатку, ты слишком зол.
— На себя, а не команду, — постарался спокойно ответить Рейзе и чуть покосился за спину: — Ты остался, чтобы выяснить причины?
— Нет. — Диам сел на скамейку. — Я хочу понять почему. Не переживай, никому не скажу.
Рейзе молчал. Он развернулся, прислонился к покореженной дверце, перебирая широкую оранжевую ленту пояса. Едва заметные клёпки бренькали, нарушая установившуюся тишину.
— Это из-за Грана? — Диаму не надо было слышать ответа, чтобы знать о своей правоте. Видел, как Рейзе каждый раз провожал задумчивым взглядом капитана Генезис, едва тот появлялся в его поле зрения. И если это была не ненависть, то нечто другое. — Он вчера тебе что-то сказал, что ты совсем сплоховал?
— Предложил присоединиться к нему, — тихо сказал Рейзе. Пояс выпал из дрогнувших пальцев, но он не стал его поднимать. Приблизился к Диаму и сел рядом с ним, уткнувшись тому в шею. — Дал ровно сутки на размышление.
— Что с нами станет, если откажешься? — сразу уловил самую суть Диам. Он всегда просчитывал последствия наперед, и именно по этой причине Рейзе доверял ему. Как доверился и теперь. Интуитивно всегда искал у него поддержки, не смотря на то, что для других являлся гордым и независимым. Одна из тех личин, которые рядом с Диамом можно отложить, не заботясь про имидж.
— Я не знаю, — Рейзе помотал головой. — Если он и говорил, то я прослушал.
— Снова снесло крышу в его присутствии?
— Он меня поцеловал.
— Серьезен, — согласился Диам. — Тебе следует быть осторожным, раз ты ему приглянулся.
— Да, слухи подтверждаются, — Рейзе выпрямился и сцепил руки. — Но принять его предложение...
— Ты ведь хочешь.
— Хочу.
— Что останавливает? Команда?
— Ты как всегда читаешь мои мысли, — Рейзе слегка улыбнулся, но улыбка сошла с губ также быстро, как и появилась.
Он не знал, как рассказать о своем желании и страхе. Потому что у Грана было влияние, которого не было ни у кого из всех команд. Газель и Бёрн при их оценках способностей не могли приблизиться к Грану и наполовину. Бёрн же, который хвастался своей силой, тем не менее был с Граном. Как умудрялся прижать свое самолюбие при капитане Генезис — загадка.
Так почему Гран обратил свое внимание на него, капитана Гемини Шторм, которого элита всегда считала мусором и не достойным их внимания? Может ли такое быть, что Гран что-то заметил?
***
Гран явился ночью в его комнату. В обычной одежде: широкие штаны, накинутая поверх черной майки с коротким рукавом оранжевая рубашка. Он бы смотрелся комично, если бы не зажал рот Рейзе, вдавив голову того в подушку. Склонился и тихо заговорил:
— Ты меня удивил, Рейзе. Признаться, не думал, что ты настолько осмелел, чтобы отказаться.
Рейзе сглотнул. Он смотрел, чувствуя слишком отчетливо собственное сердцебиение и молясь, чтобы его не услышал Гран. Иначе он все поймет и воспользуется открывшейся возможностью. Другой причиной являлась месть капитана Генезис. Гран всегда ходил хмурый и чем-то недовольный, за это его сторонились и старались лишний раз с ним не пересекаться. Каким был он в гневе, никто не знал. Похоже, счастливый билет выпал на долю Рейзе, который ненароком выбрал неправильный вариант.
Он только сейчас понял, что правильный ответ на предложение был один — согласиться. Никаких отказов не существовало изначально, но Рейзе об этом никто не предупредил. Да и зачем, когда Гран, скорее всего, был уверен в ответе. Ан-нет, ошибся.
— Ну? И что мне с тобой делать? — тихо продолжил спрашивать Гран в самое ухо.
Рейзе не отрывал взгляд от невозможно темного лица Грана. В груди билось сердце, набирая темп и синхронизируя с мыслью: «Он здесь... здесь... здесь... рядом». Голова кружилась от предвкушения долгожданного исполнения мечты. Но все стиралось под натиском мести, которую мог сотворить Гран из-за отказа.
— Скажи, Рейзе, — Гран улегся на кровать, продолжая сжимать его челюсть и мешая говорить, — а что бы ты хотел, чтобы я сделал?
Рейзе замотал головой. Он вдруг понял, что совершенно не боится капитана Генезис, каким бы страшным он сейчас не казался со стороны. Его обычная замкнутость испарилась, и все сдерживаемые эмоции хлынули неконтролируемой лавиной, вводя в замешательство.
Раньше Рейзе думал, когда следил за Граном, о том, как запустить в его яркие алые волосы пальцы, как почувствовать на языке привкус лака. Хотел прислониться к его спине и посидеть в молчании. Этого он считал для себя достаточным, о большем и не мечтал, потому что нельзя отвлекать себя посторонними мыслями. У них была своя миссия для исполнения, свое задание, которое могло развалиться из-за посторонних эмоций. Их учили контролировать себя, чтобы по мимике лица нельзя было понять, о чем они думают. Однако игра никогда не вплеталась в их повседневную жизнь и подготовку к борьбе. Футбол являлся лишь способом победить и взять верх над слабым противником, показать всю ничтожность соперника, унизить его.
Так их учили. Так они жили. Так они воспринимали свое будущее. Так должно быть.
А должно ли?
— Так ответь мне, — Гран прижался горячими губами к уху, отчего у Рейзе закружилась голова, — что ты хочешь, и я сделаю. Ну?
Ладонь исчезла, позволяя воздуху беспрепятственно проникать в легкие. Ничем не сдавливаемое лицо показалось маской, скованной рукой, которой уже не было. Остаточный след накладывал свои отпечатки, и Рейзе продолжал молча коситься на нарушителя своего спокойствия. Одно неверное движение, и он заденет Грана, коснется его одежды, кожи, запаха. Один неверный звук, и его скрутят, ударят, обездвижат. Одно неверное слово, и будущее перестанет для него существовать.
— Я жду ответа, Рейзе, — горячий язык сладко коснулся ушной раковины, вызывая вполне определенную реакцию тела.
Дыхание сбилось, и Рейзе забыл, как шевелиться и говорить.
— Давай, Рейзе, попроси. Я исполню, обещаю.
Палец Грана наматывал зеленую прядь. Рейзе чувствовал себя странно, словно его парализовало. Гран всегда имел над ним такую власть, или он только сейчас так реагировал?
— А если я откажусь? — Рейзе сжал одеяло, только бы удержаться, не поддаться чарам и обаянию капитана Генезис, который тянуще-сладко зазывал его согласиться и приблизиться к яркому огню, наполненному страстью и невозможно притягательным обещанием удовольствия.
— Ты знаешь, что будет. — Гран приподнялся на локте, не выпуская прядь волос, и заглянул в его глаза. Подушечка пальца поглаживала кожу щеки, подгоняя к ответу и мешая здраво мыслить.
Так ли уж важно постоянно думать о команде? Так ли важно следить за ней все время, лишая себя какого-то куска жизни, чтобы отдавать приказы? Он ведь вывел своих ребят на новый уровень, помог им сплотиться, стать сильнее. Он их вел вперед, за собой, и они ему верили, всегда прикрывали спину.
— Так каков твой ответ?
Только вот не было никакого удовольствия для себя. Осталась одна обязанность... Прав Диам, нужно ловить свой шанс, если он кажется верным решением. Да и команде не повредит. Получив свое, Рейзе, возможно, перестанет томиться от неразделенного чувства влюбленности и целиком посвятит себя спорту.
Нужно лишь сказать единственно верное слово. Всего одно, состоящее из одинокого и подкупного слога, такое просто и обыденное:
— Да...
***
Огонь всегда привлекателен. Не столько своей пляской смерти, сколько светом, зовущим из темноты. Тени плясали вокруг, создавая и выплетая причудливый узор из бегавших по потолку искр лампочек. Они разгоняли тьму, но не настолько, чтобы прогнать ее. Она всегда возвращалась, кусая за пятки и подавляя своей безысходностью.
Рейзе лежал в кровати и смотрел в нависший тяжелым грузом потолок. Гран ушел около часа назад, оставив его опустошенного на смятых простынях, пропитанных запахом пота, неумелой ласки и эха остывающих на стенах стонов. Обреченность сковала тело и мысли, парализуя. Рейзе чувствовал себя не так, как хотел. Все получилось грубо и далеко не приятно. Ноющая боль почти стихла, вывернутая ранее в неудобной позе спина постепенно успокаивалась, дыхание затихало, а взгляд безучастно замер на одной невидимой в пространстве точке.
Он все еще видел шаги Грана. Перед глазами стояло мутное изображение подтянутого тела, в одной рубашке и незастегнутых штанах. Растрепанная майка, заткнутая за пояс, висела скомканной тряпкой. Она казалась черной дырой, поглощавшей страхи Рейзе и смеявшейся беззубой улыбкой над его наивностью.
— Не переживай, поболит и перестанет. — Ладонь Грана потрепала его напоследок. — Завтра жду тебя. Откажешься — примешь двойную дозу.
Не дожидаясь ответа, Гран ушел под бряцанье расстегнутой пряжки ремня и шорох отплывающей в сторону двери.
Рейзе продолжал лежать. Краткий миг эйфории, когда Гран касался его, сменился безысходностью. Он попался в ловушку. Его неторопливый, мягкий, подрагивающий огонек сменился костром, устроенным Граном. Пламенем, уже начавшим губить его устойчивость. Сопротивляться было бесполезно — Гран сам сказал. Оттягивать неизбежное не получится, потому что его уже связали по рукам и ногам и начали бесцеремонно передвигать марионеткой, указывая, что делать.
— Завтра, да? — прошептал рассеянно ноющими припухшими губами Рейзе. Целовал Гран грубо, собственнически, бесцеремонно покусывая. Показывал, кто тут хозяин и у кого прав больше. Рейзе и не думал сопротивляться, подчиняясь безотказно на каждый короткий приказ и жест, принимая и запоминая каждое движение Грана в свою сторону — он не знал, что подобное может повториться.
Мечта исполнилась? Да, как он и хотел. Один из тех сценариев, которые он прокручивал в голове, когда наблюдал за игрой Генезис. Получил желаемое? Даже сверх того.
Вот только на смену радости пришел жизненный, убивающий все чувства вопрос: а что ему делать дальше?
***
Острый нож скользил по мясу, разделяя его на отдельные куски. Волокна влажной жирной бахромой свисали по краям, впитывая темный соевый соус, больше похожий на черную жидкую кровь. Металл податливо впивался, скользил и разделял куски, издавая неприятные звуки при соприкосновении с тарелкой.
— Что-то ты не выглядишь отдохнувшим, капитан, — подсел к нему Диам. Пустая посуда на его подносе тихо тренькнула.
Рейзе бегло осмотрелся по сторонам, замечая направленные в свою сторону взгляды.
— Думаю, как и с чем лучше есть мясо. — Он отложил нож в сторону, откинулся на спинку стула, заводя за голову руки. — Поджарить на медленном огне, попутно разделывая, или не мучиться и употребить сырым.
Прежде чем ответить, Диам пристальнее вгляделся в капитана, проницательно заключил:
— Ты согласился.
Не вопрос, утверждение.
— На данный момент неважно, что я сделал, — хмыкнул Рейзе. Он нахмурился и уставился в тарелку, сложив руки на груди. Его ответ действительно не был важным, он даже не учитывался. Его только поставили в известность, причем лично, что он должен делать. Ему осталось лишь принять.
— Я бы сказал не впутывать в это команду, — продолжил Диам, — но уверен, что ты этого не допустишь. Они, — он кивнул в сторону капитанов Проминенс и Диамонд Даст, обедавших в сторонке, — больше зациклены на себе.
— Но не в том положении, чтобы отказывать, — Рейзе решился положить в рот кусок рыбы, не чувствуя вкуса прожевал и проглотил. Губы снова заныли, напоминая послевкусие многочисленных поцелуев Грана, соленых и горьких. — Они выше нас, и приказывают. Мы — исполняем и уступаем.
— Прогибаться не выход.
Разговор закончился исчерпывающе, толком не начавшись.
***
Ночью Гран пришел снова. В этот раз в форме Генезис, словно напоминал, какая у него власть над каждым из капитанов. Рейзе он застал за отжиманиями, который даже не понял, что в комнату вошел кто-то посторонний.
— Рейзе.
По телу Рейзе словно прошелся электрический разряд — тело сковало страхом в ожидании продолжения. Он надеялся на то, что Гран его не заметит за кроватью и уйдет ни с чем. Но в то же время он вспомнил небеспочвенные угрозы Грана.Тот вполне может отыграться на команде, а подобного Рейзе допустить не мог — его команда не должна расплачиваться за ошибки капитана.
— Ты вчера получил то, что хотел. — Рейзе поднялся. Мокрые от пота волосы липли к коже лица, дыхание вырывалось тяжелыми вздохами. — Мало?
Гран в ответ улыбнулся, облизнул уголок губ кончиком языка. Рейзе застыл с поднесенной к лицу ладонью, гипнотизируя губы Грана. В памяти всплыли поцелуи предыдущей ночи, довольные улыбки, покусывания, отзываясь в теле возбуждением.
— Ты согласен еще на один раз? — Гран приблизился. Не близко, но ощутимо подавляя своей мощью. Рейзе казалось, что Гран собой заполнил всю комнату, отрезал все пути к отступлению и заранее вычеркнул из его лексикона слова со значением "нет". — Ты ведь хочешь меня.
Рейзе вытер лоб, когда смог отвести взгляд от объекта своего желания. Конечно, он хотел его! Даже после случившегося прошлой ночью все мысли возвращались к нему. Рейзе понимал, что ему никогда не быть с Граном, не получить от него ни слова любви, но тело все равно продолжало реагировать на воспоминания, а глаза продолжали искать его вне комнаты.
— Хочу. — Рейзе не смог ничего добавить — Гран не глупый, всегда все понимал. — Подожди пару минут.
И он обреченно склонил голову, снова признавая победу Грана. Рейзе подхватил с кровати полотенце и направился в душевую смыть с себя пот, но неожиданно его руку перехватили.
— Тогда, — Гран заглянул ему в лицо и склонил голову на бок, — не стоит тебе уходить.
Рейзе снова испытал гамму противоречивых чувств. В этот раз Гран был не так настойчив, как в первый раз, но все равно знал, что тело под ним принадлежит только ему одному. Он целовал спину Рейзе, прикусывал, царапал, выворачивал запястья, двигался в рваном темпе. А Рейзе оставалось терпеть, закусывая губы, чтобы не застонать и удержать слезы от отвращения к самому себе, упираться лбом в смятое одеяло, чтобы не задохнуться, и тихо ненавидеть собственную комнату, которая впитывала каждую секунду его унижения.
Рейзе сам готов был взвыть от своих чувств, которые питал к Грану, но отказаться не получалось. С каждым движением внутри, с каждым толчком, он понимал, что вязнет во всем этом все сильнее. Гран привязывал его к себе сексом и помечал укусами, словно выводя причудливые символы, чтобы его жертва не смела убегать.
А Рейзе... Рейзе решил принять то, что давал ему в итоге Гран. Хотя бы так, на короткое мгновение ночи, в прохладной тьме под поскрипывание кровати, сбитое дыхание и сдерживаемые стоны, он мог закрыть глаза и, притворившись, представить, что они хотя бы ненадолго вместе и между ними что-то есть.
***
Несколько дней все было тихо и Рейзе смог отвлечься от Грана и его ночных посещений. Команда уже не бросала в его сторону колких впивающихся под кожу взглядов, в которых чувствовалась настороженность и подозрение. Диам все еще был рядом безмолвной поддержкой, за что Рейзе был благодарен ему.
— Никаких предложений? — спросил Диам, когда Рейзе закрыл шкафчик в раздевалке.
— Пусто. — Он прикрыл глаза, вздохнул. При одном, даже косвенном упоминании Грана, сердце заходилось в бешеном ритме, и это злило. Он-то думал, что научился себя контролировать, и что любовь к Грану исчезла после того, как они переспали. Но, видимо, ошибался.
Услышав вздох Диама, Рейзе повернулся в его сторону и более внимательно на него посмотрел. Ему показалось, или Диам вздохнул облегченно?
— Рейзе, не смотри на меня так.
— Как — «так»? — Рейзе сам не понял, в какой момент приблизился к Диаму и схватил его за плечи. Он поспешно отпустил, стараясь не растереть ладони и поскорее избавиться от прикосновения. Причину такого желания он не понимал, но копаться в собственных предположениях не хотел — за глаза хватало волнений по поводу Грана и его неожиданных желаний.
— Словно ты меня предаешь, — сказал Диам. Он прислонился спиной к шкафчикам, когда Рейзе сел на скамью и принялся возиться с поясом, чтобы занять руки, отвлечься и сосредоточиться на физическом контакте.
— У меня только сейчас мелькнула такая мысль.
— Поверь, капитан, я тебя люблю и уважаю, но не так, как ты вздыхаешь по Грану, — Диам слабо улыбнулся, но Рейзе этой улыбки не видел, увлеченно перебирая пальцами пряжку ремня.
— Мне показалось, что именно так.
— Это было бы, конечно, интересно, но...
Диам замолк на полуслове. Рейзе не сразу понял причину, а когда на его макушку опустилась тяжелая ладонь, все стало ясно.
— Прошу меня извинить, — склонил голову Диам и вышел за дверь.
Рейзе почувствовал себя брошенным среди металлических шкафчиков в полумраке раздевалки.
— Необязательно было пугать моего форварда, — улыбнулся Рейзе, но улыбка тут же сошла с губ.
— Именно так и надо, чтобы сохранить авторитет, — ответил Дезарм, взлохмачивая чужую макушку. — Ты вляпался по уши и не отнекивайся.
Рейзе поднял голову и взглянул на капитана Ипсилон. Он выглядел сильным, уверенным и непобедимым. Рядом с ним можно было чувствовать себя в безопасности, но Рейзе хотел справиться со всем самостоятельно.
— Кто проговорился?
— Твое тело.
Между лопаток засвербило — хотелось почесаться, чтобы неприятное ощущение стерлось под ногтями. Но Рейзе был уверен, что ничего не поможет, даже холодный душ.
— И что посоветуешь?
— Не уступать. — Дезарм сел рядом, касаясь своим коленом колена Рейзе. — Ты должен отказать ему, иначе пострадаешь.
— И как отказать? Он все равно придет. — Рейзе говорил и следил, как ладонь Дезарма поглаживает ободряюще его ногу, скользя от колена по бедру и обратно. — Я ведь отказался, а он принудил.
— Сопротивляйся.
То, что Рейзе твердил себе уже который день как мантру. Когда Дезарм озвучил молитву Рейзе вслух, показалось, что она перестала действовать, разлетевшись на атомы и растворившись в пространстве.
— Я стараюсь, но...
— Не ему, — Дезарм поднялся, разрывая контакт, — себе. Твоя привязанность к нему не дает тебе сопротивляться.
Рейзе вздохнул, выпуская из ладоней ремень. Откуда ему взять силы на сопротивление, когда от одного вида Грана ему сносит начисто все мысли?
Рейзе понимал, что если сегодня Гран придет к нему в комнату, он снова не будет сопротивляться, позволяя себе упасть в его желание.
***
Дверь в комнату Грана отъехала с гулким шелестом. Рейзе шагнул в полумрак комнаты, и дверь вернулась на место, отрезая от внешнего мира и побега. До утра ему не сбежать и не изменить собственный выбор. Теперь это был уже именно его выбор, сознательный и без права на изменение. Наверное, Рейзе и не хотел его менять, потому что только так он смог быть с Граном. А, может, решил довериться словам Дезарма и выбить клин клином? Жалкая отговорка и оправдание с кислым привкусом, отдающие ненавистью к себе.
Он увидел их рядом с письменным столом. Гран сидел в кресле с полуприкрытыми глазами и улыбался. На полу возле ног — Бёрн, с подозрением следивший за Рейзе. Газель стоял на коленях по другую сторону, опустив голову на плечо Грана; на его плечах покоилась рука Грана, прижимая собственнически к груди.
Безучастно наблюдая за открывшейся картиной, Рейзе оставался на месте и не двигался — покорный и спокойный в ожидании приказа, как ему и следовало себя вести. Второй ранг всегда должен подчиняться, и Рейзе до крови прикусывал внутреннюю сторону щеки, чтобы удержать свои эмоции при себе.
От самого себя стало тошно. Подчиняться тому, кто не считает тебя человеком так унизительно. В кого он превратился? Неужели все из-за увлеченности Граном, его скрытой силы и внимания?
Его показатели падали день ото дня. Команда разделилась на несогласных, враждебно настроенных и на переживающих и сочувствующих. О да, он всего за каких-то пару дней скатился в самый низ таблицы результатов, и это не вызывало ничего кроме жалости и разочарования к себе.
— Ты вовремя, — довольная улыбка скользнула на лице Грана. Он сильнее прижал к себе Газеля, который поцеловал его в шею. В сердце тут же вонзилась игла ревности.
Все взгляды устремились на него — спокойный Газеля, предвкушающий Грана и подозрительно-сердитый Бёрна.
— Я пришел, — не нашел ничего лучшего для приветствия Рейзе.
— Отойдите, — распорядился Гран.
Перед глазами Рейзе словно обрезали ниточки марионеток, за которые Гран дергал Бёрна и Газеля: они словно отряхнулись от дремы, поднялись и пошли к противоположной стене, где стояло два мягких кресла.
— Не слишком привязывайся, — шепнул Газель, проходя мимо.
— Развлекайся, временная замена, — более насмешливый, с ноткой ненависти и зависти голос Бёрна, — пока не надоел.
Рейзе обернулся им вслед, и еще несколько вдохов смотрел, как они устраиваются вдвоем на одном кресле и обнимают друг друга, совершенно забывая, где находится и для каких целей его позвали. Опомнился, только когда по груди провели пальцами, потягивая за ремень с контейнером.
— Ты должен смотреть только на меня, — прошептал Гран, целуя в шею.
Рейзе повернул голову и встретился с ним взглядом. Недовольные, словно светившиеся изнутри, радужки Грана пожирали Рейзе, связывали и приковывали к месту, не давая двинуться.
— Да.
— Они не должны тебя волновать, — продолжил Гран, касаясь ладонью его щеки. От прикосновения невольно прикрылись глаза — тепло чувствовалось даже сквозь перчатки, в которых Гран постоянно был. — Сейчас здесь только ты и я.
Между лопаток снова вспыхнуло, засвербило, ввинчиваясь в позвоночник, заскребло. Рейзе повел плечами, пытаясь прогнать неприятное ощущение, но оно никуда не пропадало. Словно оплавленный метеорит или жидкий воск скользил по спине, выжигая символы. Они проникали под кожу, впитывались в мышечную ткань, распространялись по телу по кровеносным сосудам, заражая неведомой болезнью.
Пришедшее на ум слово «замена», которым назвал его Бёрн, отпечаталось под веками яркой вспышкой. Рейзе передернул плечами, но неприятное ощущение усилилось.
— Забудь обо всем, Рейзе, — вернул настойчивый шепот Грана в реальность. Рейзе осторожно приоткрыл глаза, но Гран уже стаскивал с него одежду. Она с неприятным звуком отлипала, поддаваясь и открывая жадному взгляду обнаженное тело. — А лучше всего, не думай ни о чем.
И Рейзе не думал. Старался видеть в склоненном над собой лице другой, более ясный образ человека, которому хотел довериться. Он чувствовал запах мяты своего тела, смешанный с приторно-сладким тягучим запахом граната. Тихий шелест одежды шуршал за спиной, вне поля зрения, заканчиваясь на мягком ковре, устилавшем пол.
— Доверься своему телу, — ладони Грана исследовали живот, обрисовывая мышцы. Скользили ниже, по выступающим рисункам вен, терявшимся в напряженном паху. — Оно знает твои секреты и тайны...
Сладкий голос, скрывавшийся за мелодичными, похожими на наслаждение словами, окутывал и погружал в полусон. Рейзе доверял телу, доверял словам, доверял дурману, разлившемуся в комнате и стекавшему густой тягучей патокой по стенам.
— Доверься мне, — дышал ему в губы Гран, едва касаясь и обрисовывая их языком, оставляя сладостное послевкусие.
И Рейзе доверялся. Он уже смирился, что все его чувства, которые в нем оттачивал Гран, приведут к падению в глубокую яму с темными скользкими краями. В яму, из которой он не сможет выбраться без чужой помощи, и никакое «сопротивляйся» не поможет. И, тем не менее, смирился, равнодушно принимая то ли подарок, то ли удар судьбы. Они весьма похожи, особенно когда стоят рядом, но стоит протянуть руку и сделать выбор, ты только тогда понимаешь, что схватил.
— Не отказывайся от меня...
И Рейзе не отказывался, соглашаясь с выбором, у которого было только одно единственно верное решение и вариант:
— Нет.
***
Так продолжалось больше пятнадцати дней.
Днем тренировки и замер показателей, вечер в одиночестве под угнетающие мысли, а ночь в компании Грана и его «гарема». Но накануне все изменилось. Рейзе пришел в его комнату, как и много раз до этого — но ни Бёрна, ни Газеля не увидел. Сперва подумал, что они опаздывают, но вспомнил, что как бы рано не приходил, они уже были с Граном. Сегодня же комната оказалась пустой.
— Гран? — неуверенно позвал Рейзе, напуганный неожиданной сменой обстановки. Вроде бы и то же самое все: привычные молчаливые стены, оставившая на теле не одну отметку кровать, приглушенный свет, скрывавший слишком многое. Но все разбивалось о непривычную пустоту без острых взглядов, дыхания, бесшумных шорохов.
— Ты пришел, — прорезавший вакуумную настороженность радостный голос испугал сильнее, чем обвившиеся вокруг плеч руки. — Пришел.
Рейзе приготовился, что его снова толкнут к кровати, снимут одежду и возьмут. Но Гран удивил, мазнув своей щекой по его плечу, а потом, развернув к себе, прикоснулся губами к его. Поцелуй не грубый, а самый нежный и страстный. Он разительно отличался от всех предыдущих. Рейзе не знал, как на него реагировать — он привык к Грану и его уверенным действиям, но не таким. И это пугало, оставалось на краю подсознания навязчивой мыслью, что сейчас все происходит в последний раз. Значит, Гран устал и решил попрощаться как следует, даже гарем свой не побеспокоил.
— Не отворачивайся, — прошептал Гран, когда Рейзе послушно, как много раз до этого, повернулся спиной к нему.
— Почему? Ты же всегда меня... — окончание потонуло в судорожном, едва сдерживаемом стоне — ладонь Грана заскользила по животу, опускаясь ниже.
— Хочу по-другому. Лицом к лицу.
Изменилось слишком неожиданно, и Рейзе не знал, что ему с этим делать и как реагировать. Гран всегда его брал сзади, избегал долгих взглядов в лицо, словно боялся привыкнуть. А сейчас ему захотелось сменить позу, чтобы испытать новые ощущения? Почему сейчас? Почему именно лицом к лицу? Почему...
— Чтобы тебя видеть.
Рейзе покорно повиновался. Он не сопротивлялся, когда Гран ненавязчиво подтолкнул к кровати и невозможно свежим простыням с каким-то новым запахом, перевернул его на спину и избавлял от одежды. Не закрывал лицо руками, когда Гран над ним навис, разводя и поглаживая бедра. Не отводил взгляд, когда Гран к нему склонялся для поцелуев и входил в его тело.
Собственная покорность отступала, когда толчки участились. Ведь хотя бы сейчас, в этот момент, когда он видит лицо Грана, можно уступить себе и почувствовать один раз то удовольствие, которое испытываешь с любимым человеком? Рейзе не мог ответить, сомневался, метался от крайности к крайности, вспоминал слова Диама и Дезарма, видел до сих пор насмешку Бёрна и его резко брошенное: «Временная замена», напоминавшее о себе жаром между лопаток.
Так хотя бы сейчас... ведь он же может получить частичку тепла?
— Рейзе? — удивленно выдохнул Гран, когда его плечи обняли ладони, стиснули, словно не желали отпускать никогда и ни за что.
Рейзе и не хотел. Он чувствовал, что сегодня все между ним и Граном происходит иначе, не так как всегда. Рейзе хотел окунуться в эти ощущения, захлебнуться ими, запомнить навсегда, отложить в памяти надолго, как самое дорогое сокровище, на которое никто не сможет посягнуть. И пусть это будет самообманом, но воспоминание будет греть ему душу — Рейзе был в этом уверен.
Запрокидывая голову, сжимая под пальцами спину и нащупывая выступающие позвонки, Рейзе отдавался чувству, которое медленно, но верно грызло изнутри. Комната, наполненная раньше презрением, послушанием и неизбежностью преобразилась, наполняясь стонами, скрипом кровати, шорохом ткани и трением тел. Судорожное царапание, словно Рейзе пытался зацепиться за реальность, терялось под поцелуями и чувством защищенности, которое подкупало и лишало осторожности.
И дыхание. Частое, поверхностное — оно разносилось всюду, наполняло комнату и пело в унисон с остальными звуками, вплеталось в запахи.
— Рюдзи... — простонал Гран, подаваясь бедрами навстречу.
Собственное имя прозвучало слишком оглушающе. Рейзе открыл глаза, теряя контроль над картиной ощущений и чувств: Гран его действительно позвал по имени? Почему? Склоненное лицо Грана улыбалось ему, в глазах плясали отсветы слабого освещения лампы в углу.
— Ч-что...
Гран склонился к его губам, целуя настолько нежно, что Рейзе невольно закатил глаза, отдаваясь ласке. Он ее так давно ждал, что на краю сознания мелькнула неожиданная мысль: в нее он уже не верит. И словно в подтверждение ощущениям, с очередным толчком, Гран выдохнул на грани слышимости в вязкую тишину:
— Люблю тебя...
***
— Никогда не верь сказанному в порыве чувств, — сказал Дезарм, сцепив ладони в замок. — Слова ничего не стоят.
— Я никогда ему не верил, — признался Рейзе, пристально следя за его реакцией. — Ни тогда, ни сейчас. Он тоже мне не верит.
Не верит ли?
Тогда почему Гран все чаще приглашал его одного? Почему он больше не видел ни Газеля, ни Бёрна в его комнате? Оставлял его на десерт после них?
«Люблю тебя...»
Глупые и ненужные слова снова зазвучали эхом в голове. И зачем Гран их сказал? Безумное обожание в светлых глазах пугало больше равнодушия. Рейзе и мечтать не мог о таком, но реальность оказалась вовсе не такой радужной. Признание, тут же проглоченное частыми глубокими вдохами, потонуло в рассеянной тьме комнаты, оставшись на испарившихся бисеринках пота и смятых простынях, сыревших под холодным воздухом кондиционера. Рейзе не верил, что может стать кем-то большим, чем обычная замена, к которой не нужно испытывать никаких чувств, кроме снисхождения.
«Люблю тебя...»
Похоже, он ошибался. Как и сказал Дезарм, нельзя верить сказанному в порыве чувств. Это всего лишь эмоции. И неважно, как сильно Рейзе тянулся к Грану, прижимался к нему, царапал спину и стонал, — на него никогда не посмотрят как на равного.
Ранги решали всё.
— Ты должен решить, кем ты хочешь быть. — Дезарм поднялся и расправил длинные черные волосы, обмотанные вокруг шеи. — Не для него, для себя.
— Ха, — Рейзе улыбнулся и посмотрел снизу вверх на Дезарма. — А ты бы хотел со мной...
«...развлечься?»
Окончание застряло в горле. Дезарм, всегда пугающий, хмурый и нелюдимый, производивший впечатление готового накостылять за малейшую провинность, изучал его, такого слабого и беззащитного. Желтые глаза гипнотизировали, и Рейзе невольно приподнялся, потянулся, захотел погрузиться в них.
— Хочешь мной заменить? — Дезарм сделал вид, что не понял всего, скрытого в неоконченном вопросе и движении. — Не выйдет.
Устыдившись, Рейзе кивнул, сел на место. Нацепив на лицо довольную ухмылку, заметил:
— Тебя никто и никогда не сможет уговорить.
— Хочешь быть с ним? Рядом? Держать за руку? — Дезарм покачал головой, отошел. В глаза Рейзе ударило солнце, которое загораживал собой капитан Ипсилон. — Уверен, что и ты ему нужен?
— Я не дурак, понимаю, — улыбка вышла вялой, искусственной, фальшивой, и не менее противной самому себе. Закусив губу, Рейзе процитировал: — Как говорят на Земле: «Чем выше человек поднимается, тем более одиноким он становится». Сомневаюсь, что доверия у Грана будет больше, чем сейчас.
— Твоя осторожность при тебе осталась.
— Скорее рациональность. Или глупость.
В последнее Рейзе верил больше, но как сопротивляться Грану и его сладостному шепоту до сих пор не знал. Нужно время, чтобы смириться с собственным решением, которого оставалось все меньше и меньше.
***
Когда Рейзе вернулся после тренировки позже обычного, Гран уже сидел на его кровати в своих коричневых штанах и темной майке, читал книгу. Рейзе замер в дверях на мгновение. В голове промелькнула картинка уютной и мирной жизни, где не нужно было становиться сильным и уметь забивать мячи в ворота, где ранги оставались чем-то эфемерным и смешивались с пустым звуком.
«Люблю тебя...» Рейзе сглотнул. Чтобы скрыть свое смущение не только от пронесшихся в голове слов, но и постараться забыть о представшей перед глазами картине неосуществимого будущего, он помотал головой.
— Подожди хотя бы несколько минут, — с порога попросил Рейзе и, сорвав с крючка полотенце, принялся вытирать себе лицо и шею. Приветствовать Грана он посчитал бесполезной тратой времени. — Я только с тренировки.
Слова сорвались настолько легко, словно перед ним не Гран сидел. Рейзе наклонился и принялся снимать обувь. Наверное, уже привык к его присутствию — Гран приучил к себе. За последние дни Рейзе даже перестал искать его взглядом, что было несомненным прорывом и шагом на пути к противостоянию привлекательности Грана.
— Рейзе...
Гран захлопнул книгу и Рейзе дернулся — слишком неожиданным и резким показался звук.
«Вот сейчас он и скажет, что всему конец», — мелькнула догадка. Но она не сжала сердце, не надрезала душу. Рейзе почувствовал спокойствие и некоторое облегчение, и взглянул на Грана в ожидании продолжения фразы.
— Рейзе... Ты... — Гран приблизился, а Рейзе все так же ждал от него окончания фразы. — Я хотел...
— Я устал, Гран, — выдохнул Рейзе, зажмурившись. — Давай потом? Пожалуйста. Тебе ведь есть с кем.
Тишина заполнила комнату за сотую секунды, разрываемая тихим шорохом биения сердца и дыхания. За сотую секунды она разлетелась на осколки.
— В следующий раз я возьму больше, — сдержанно предупредил Гран, губы сжались до тонкой линии, глаза сузились, но все быстро исчезло с лица. И только эхо голоса, ранее пропитанного нежностью и сменившегося на твердую сталь, с невероятной скоростью впитывалось в стены.
— Я знаю, — согласился Рейзе, глядя на кровать, где лежала укутанная складками покрывала книга.
— Готовься.
— Пожалуйста, только не вмешивай мою команду.
Гран выдержал паузу и сквозь зубы процедил ледяным тоном:
— Посмотрим.
Сердце давило тисками, проворачивая и раздирая на кусочки, но останавливать Грана Рейзе ни за что бы не решился. Хотя больше всего хотелось остановить его и, потянув за собой, упасть с ним на кровать, и чтобы книга впилась между лопаток, расцарапывая кожу и стирая ненавистное ощущение замены кого-то.
***
— Я не смогу этого исправить, — прошептал Рейзе, глядя в одну ему известную точку на стене.
Днем ранее, когда Рейзе вернулся уставший после двойных нагрузок на тренировке, Гран встретил его в комнате. Сопротивляться ему у Рейзе попросту не хватило сил, и он молча терпел, пока Гран удовлетворял свое желание. Ненавистное покрывало скользило по щеке, связанные за спиной руки затекли, а в груди медленно расползалась гнетущая безэмоциональная пустота на осколках разбитого и растоптанного чувства, определение которому стерлось еще тогда, в самый первый их раз.
— Как бы ни отказывал... — Рейзе бессильно сжал кулак, чтобы не разозлиться и не показать своего состояния.
— Да, скорее всего. — Диам сел рядом, расправляя его кулак и касаясь его кончиков пальцев своими. — Но какая разница? Ты ему поддался, потому что защищал нас. Мнение окружающих изменилось из-за твоей слабости. Видят в тебе только сломанную личность, недостойную даже жалости и сожаления.
Капитан Гемини Шторм горько усмехнулся. Одна из немногих эмоций, появившихся на его лице с тех пор, как он вернулся. В горькой усмешке чувствовалась горечь, обременяющая Рейзе, но он старался ее запихнуть как можно дальше, чтобы никто ни о чем не догадался.
— Я согласен, — он согнул колени и подтянул ноги к груди, уткнувшись в них лбом. Волосы упали на плечи, закрывая и отгораживая от окружающего мира, который не слишком дружелюбно отнесся к его ошибке.
— Тебе бы следовало все рассказать остальным, — продолжил Диам, разглядывая своего капитана, не в силах ему помочь. По крайней мере, он не хотел уходить от него и старался поддерживать до самого конца. Только он один видел и знал, как капитан старается ради команды во вред себе. — Они обязательно поймут.
— Что я стал мальчиком по вызову у Грана? Заменой его личного гарема? — Рейзе вскинул голову и зло посмотрел на Диама. — Тебе не кажется, что если меня еще посчитают одной из личных вещей Грана, станет только хуже?
Согласно кивнув, Диам вздохнул.
— Тогда... — Он посмотрел на капитана, придвинулся и обнял его, прислоняя к себе, несопротивляющегося и разбитого. — Не сожалей. Это был твой выбор, твоя ошибка, твой опыт.
— Постараюсь в будущем избежать этих граблей, — ответил Рейзе, чувствуя тепло, которое ему заботливо дарили.
То, что он хотел от Грана — невозможно. Рейзе раздражало и жутко бесило, что нужно быть на кого-то похожим, не говоря уже о подражании. Последний шанс получить капитана Генезис и добиться от него хоть какого-то взаимного чувства совсем ничтожен. И Рейзе решил, проглатывая обиду и игнорируя бившееся внутри сердце, что хватит уже потакать желаниям Грана.
Все-таки Гран с ним, да. Но не сам Рейзе. Он не чувствовал того, что испытывал до вхождения в личный гарем. Безответная любовь и слепое следование за объектом обожания закончилась тогда, когда Гран сказал то, что не следовало.
«Люблю тебя...»
— Тебе следует с ним поговорить, — нарушил молчание Диам. — Он беситься будет, но ты сможешь ослабить его влияние на себя.
— Он на меня не влияет, — возразил Рейзе, глядя в пол. — И никогда не влиял. Те ошибки я сам допустил. Мне надо измениться. Как капитан я должен вести свою команду к победе. На деле же вы меня тащите за собой. Мне это не нравится.
— Рейзе, — Диам сжал плечо капитана. — Ты виноват только в том, что позволил собой воспользоваться. Возвращайся к нам. — Он ободряюще улыбнулся, поднялся, отряхивая форму от невидимой пыли. — Наш выход скоро, а твои метания нам не нужны. Они раздражают. Карон был прав. Девчонки тоже переживают.
— Я разберусь с этим.
— Разберись. Не хочу давить, но побыстрее, ладно? — попросил Диам. — И никогда не показывай своих слабостей перед командой. Мы на тебя должны равняться, а не подстраиваться.
Рейзе долго смотрел в спину Диама, даже тогда, когда он скрылся из поля зрения.
— Подстраиваться... да?
***
Рейзе четко для себя решил, что пора заканчивать и возвращать все на прежние места. И если снова удастся отгородиться от Грана, то про собственные чувства, которые тянулись к нему, Рейзе не мог сказать подобного.
«Люблю тебя...»
Хотелось бы верить в эти слова, но у Рейзе не получалось. Возможно, по этой причине он не ответил на долгожданное признание, а ведь так давно хотел. Что же изменилось? Из-за чего Рейзе смолчал о собственных чувствах, давно сдерживаемых в груди к Грану? Потому что все казалось ненастоящим, хорошо поставленным представлением, иллюзией реальности, проекцией мечты. И давно ожидаемые слова упали на остывшие складки покрывала, разбиваясь в шелковой тишине едва слышным эхом.
Всего лишь замена. Ничего более. Временная игрушка взамен надоевших старых. Любимая лишь на время, пока не появилась новая.
— Ты меня впервые куда-то позвал, — улыбнулся Гран, когда выбрался на площадку под лучи заходящего солнца. — Что-то случилось, Рейзе?
Хотелось ответить резкой колкостью, но Рейзе сдержал порыв, начав с заготовленной фразы:
— Возможно. Просто помолчи и выслушай.
Растоптанное чувство достоинства корчилось в муках. У того, кто служил заменой его не должно быть. Между ними с самого начала существовали отношения отдающегося и берущего. Ничего более не выходило за рамки. И время подобных «отношений» подошло к логическому завершению.
— Детское время вышло.
Рейзе подкинул мяч в лучах ускользавшего за горизонт солнца, на краткий миг закрывая яркий диск, от которого болели и слезились глаза. Ладони ловко поймали кожаные бока, сжали, не выпуская. Хотелось так же сжать Грана, объяснить, рассказать, показать, что он теряет и от чего отказывается. Но нельзя, иначе будет похоже на навязчивость. Рейзе уже давно все решил для себя. Еще в тот момент, когда не смог сопротивляться Грану в их самый первый раз. Почему-то все решения касались их первого раза.
— Не хочу быть заменой твоего гарема. Ты мне не нужен такой. И я тебе тоже.
Избавляться от таких ненужных вещей оказалось так просто.
— Гран, — позвал Рейзе и посмотрел на него. Улыбка, не обремененная обязательствами и оглядываниями в будущее, появилась на губах, растапливая корку заледеневшего льда, раздрабливая старую примеренную на один вдох изменчивой жизни маску, не являвшейся его личиной. — Я дам тебе еще один шанс. Не сейчас. В будущем. Если ты, конечно, захочешь им воспользоваться. И тогда покажи мне, насколько ты раскаиваешься, насколько принадлежишь мне, как долго готов быть со мной.
— А почему сейчас не веришь? Почему...
Гран хотел приблизиться, но Рейзе остановил его жестом, не подпуская:
— Потому что я все еще зол — на тебя, на Бёрна, на Газеля, на себя... Зол на то, что для тебя происходившее ничего не значило. И зол на то, что все, что я тебе сейчас говорю, возможно, тоже ничего не значит.
Ветер подхватил слова, растворяя их в листве желтых кленов. Они перешептывались, стирая безразличие фразы. Ее безликость давила своей смиренной привычной правдивостью.
— Насколько сильно зол? — Гран снова шагнул навстречу, умоляя ответить и объяснить, но Рейзе не отреагировал — научился сопротивляться. — Чем я заслужил такое? Я ведь...
Ответить Грану можно было многое. Рейзе достаточно мог рассказать, но зачем показывать свои чувства, когда важным оставалось только его тело?
— Ответь, Рейзе.
В чем-то умоляющий взгляд Грана, которого Рейзе никогда прежде не доводилось видеть, остановился на его лице.
— Прошу.
Рейзе прикрыл глаза, глубоко вздохнул, посмотрел на него, застывшего в ожидании ответа.
— Прости.
— О чем ты? За что простить, Рейзе? — Грана ввело в замешательство простое извинение. На мгновение в его глазах появилось недоумение, смешанные чувства отразились на лице.
— Мне пора на матч с Раймон.
Он развернулся и направился к дверям Базы, чувствуя, как со спины медленно стирается яркое выжженное железом клеймо «Замена». Рейзе слышал, как Гран что-то говорил, но ветер заглушил слова, а переспрашивать он не хотел, потому что пришлось бы остановиться и снова смотреть на Грана.
Рейзе никогда не хотел быть заменой. И только в интересах Грана с этим что-то сделать.
...если он, конечно, захочет.
Автор: S. D&LI R.
Беты: Математик
Фэндом: Inazuma Eleven
Пэйринг или персонажи: Гран/Рейзе, Гран/Бёрн/Газель, Диам, Дезарм
Рейтинг: R
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Драма
Предупреждения: OOC
Размер: Мини
Статус: закончен
Описание: Гран делает предложение Рейзе, от которого тот не может и не должен отказываться.
Публикация на других ресурсах: Запрещено
Примечания автора: Наконец-то я его закончил! Идея не покидала с лета
Красный — его любимый цвет. Но в последнее время он изменял своим предпочтениям, и Рейзе это злило. Не столько потому, что Гран изменял своим вкусам, сколько потому, что он не замечал никого и ничего, кроме своих эгоистичных желаний.— Рейзе, постой, — остановил его Гран в коридоре. Серый облегающий костюм с ремнями на его теле сидел подобно второй коже, заставляя задержать на себе взгляд подольше, изучая впадины и выпуклости на теле.
— Что-нибудь нужно? — Рейзе остановился и слегка склонил голову в поклоне. Все-таки высший ранг в академии Элиа обязывал относиться соответственно к тому, кто это право заслужил.
— Твои показатели упали на три процента за последнюю тренировку, — продолжил Гран. — Ты заболел? Плохо себя чувствуешь? Чем-то обеспокоен?..
Гран еще что-то спрашивал, но Рейзе его совершенно не слушал. Он смотрел на его шею и высокий черный воротник, оттенявший слишком светлую кожу, на которой виднелся темный сходивший засос. Рейзе знал, кто его поставил. Взгляд заскользил по коридору с мигающими полосками-датчиками, обозначавшими различные пути следования к определенным конечным целям: столовая, жилые комнаты, тренировочный зал, лаборатории. В зависимости от цвета они приводили в определенную точку.
Засос Грану оставил или Газель, или Бёрн. Кто-то из них. Высший ранг, тройка лучших капитанов со своими командами, добившаяся всего отнюдь не через постель. Они просто позже присоединились, когда взошли на предпоследнюю ступеньку перед своим престолом, на котором восседал в гордом одиночестве скучающий Гран. То, что они развлекались в свое удовольствие, Рейзе никоим образом не касалось, однако, видеть подтверждение догадкам ходивших на Базе слухов было несколько неожиданно.
— Почему тебя это интересует? — спросил Рейзе и взглянул в до невозможности необычные глаза Грана.
— Ты... — Гран замолк, рассматривая капитана Гемини Шторм. Протянул руку к его лицу, погладил теплую кожу кончиками пальцев, улыбнулся: — Мне важен каждый. План Отца не должен сорваться из-за твоей болезни.
— Да-да, я помню и знаю. — Рейзе отступил, отвел в сторону ладонь, разрывая прикосновение. — Я помню, как ты им бредишь. Отец то, Отец это. Но я в порядке. Извини, мне пора идти — замеры показателей ритмов сердца на беговой дорожке с последующим увеличением напряжения осколка метеорита. Впрочем, ты и без меня знаешь все нюансы исследований.
С трудом повернувшись к нему спиной, Рейзе направился на больничный этаж с лабораториями по совмещению. Он чувствовал на себе тяжелый взгляд Грана, но обернуться не решался — слишком много чести. Показывать слабости он не привык, тем более когда его слабостью являлся сам капитан команды Генезис. Сохранять серьезное лицо перед объектом своей заинтересованности всегда сложно, а уж тем более когда он обращает на тебя внимание и касается небрежным жестом, то чувствуешь к себе снисхождение, которого лучше бы не было.
Рейзе хотел Грана, но быть с ним, когда он спит еще с кем-то, слишком тяжело. Возможно, одна ночь что-то и изменит, но... Рейзе знал, что станет только хуже. А стать заменой кому-то слишком сомнительное удовольствие, пусть его чувства и вопили согласиться и принять тот шанс, который ему только что подкинула судьба.
Кнопка лифта отозвалась на пальце ледяным уколом. Алые цифры сменяли друг друга, отсчитывая секундами появление дверей, провожающих в другое измерение, подальше от Грана. Металлические створки с тихим скрипом раскрылись, приглашая войти в свой внутренний мир, скудный на обстановку. Скользкий пол дрогнул под весом Рейзе, нужная кнопка этажа поддалась давлению и вмялась в панель, зажглась, слегка дрогнув, и приняла команду. Тренькнул звонок, и двери плавно начали сходиться, отрезая от этажа и заключая в маленьком пространстве, угрожая клаустрофобией.
— Подожди!
Удивленно наблюдая, как Гран запрыгивает в почти сомкнувшиеся подобно огромной челюсти двери, Рейзе потерял дар речи. Сердце, пропустив удар, гулко забилось от волнения и выбрасываемого в кровь адреналина. Мысли заметались в панике, теряя связанность. Постаравшись взять себя в руки, Рейзе отвел взгляд от нарушителя своего спокойствия в надежде, что сумеет хотя бы так привести мысли в порядок.
— Ты мне так и не ответил, — пригвоздил его к стене своим фирменным взглядом Гран.
Рейзе чуть нахмурился, все же посмотрел на него, переспросил:
— По поводу?
Гран выпрямился и подошел вплотную к Рейзе. Вместо того, чтобы повторить свой вопрос, он протянул к нему руки, обнял лицо, не давая двинуться, и настойчиво поцеловал.
Опешивший от такой наглости Рейзе не сразу нашелся что сделать. То, о чем он запрещал себе думать, теперь происходило с ним помимо его воли, сметало все запреты, логику и здравый смысл. А здравый смысл, не смотря на прижатое к нему тело, требовал согласиться и взять то, что он давно хотел, удовлетворив себя.
Язык Грана, теплый, горячий, невероятно подвижный, проник в его рот, заставляя отвечать на движения, сплетаться с ним. Рейзе чувствовал, как теряет самообладание, поддается и в итоге внутренне соглашается на предложение. Он понял, что у него спрашивали в коридоре. Гран предлагал с ним переспать. Неужели ему мало того, что давали Газель и Бёрн? Или Гран решил взять как можно больше, доказать, что стоит ему поманить пальчиком, и любой будет у его ног, тяфкать и выполнять любую прихоть?
Рейзе не хотел быть заменой. Он хотел быть единственным у Грана, нравилось тому или нет подобное расположение вещей. Но как это обычно бывало, мечты не всегда исполнялись. А если и исполнялись, то за них приходилось платить.
— Это мой вопрос, — улыбнулся Гран, отстраняясь от губ Рейзе. Тонкая нить слюны натянулась, соединяя их рты, тут же разрываясь. — Ты согласен?
Рейзе пытался отдышаться. Воздух толчками вырывался из легких, сердце билось в бешеном ритме, отстукивая какую-то свою барабанную дробь, тело невероятно возбудилось и реагировало на каждое движение рядом, подавая слишком явные признаки, тем самым выдавая с головой все мысли и ощущения.
— Я подумаю. — Рейзе вытер рот ладонью, стирая остатки поцелуя, которые жаром жгли кожу.
— Хорошенько подумай, — прошептал Гран в самое ухо, касаясь слегка влажными губами мочки, тем самым возбуждая еще больше. — Предложение действительно только сутки. Больше такого шанса не дам.
Кабинка лифта замерла, двери раскрылись, впуская прохладный воздух. И когда тут стало настолько жарко?
Рейзе смотрел в спину Грана, удалявшегося с высоко поднятой головой и уверенного в том, что его предложение обязательно примут.
Ведь такой шанс выпадал раз в жизни.
Вот только Рейзе верил, что ему такой шанс не нужен, как бы его ни хотелось принять.
***
Когда Рейзе зашел в раздевалку, его команда замолкла на полуслове, словно щелкнули выключателем, отключая звук. Все настороженно следили за тем, как он идет к своему шкафчику. Звякнувшая пряжка ремня с контейнером метеорита легко выскользнула из рук и упала под ноги.
— Если хотите что-то сказать — говорите. — Рейзе склонился и поднял сбежавшую вещь.
— Вы плохо себя чувствовали, капитан? — спросила Пандора, порываясь приблизиться, но Рийму ее удержала, усадив обратно. — Вы сегодня плохо играли и...
— Капитан, — рядом оказался Диам, облокотившись плечом о серый шкафчик. — Команда за вас волнуется. Как вы объясните свои действия?
Да уж. Восемь пропущенных пассов, двадцать три удара по воротам, двадцать из которых мимо цели. Диам знал, о чем спрашивал — специально подставленную подножку Рейзе тоже пропустил, проехавшись по колкой траве. Она оставила розовые полоски на щеке и руке, приправленные ярким зеленым соком.
— Извините, что плохо играл, — сказал Рейзе. Он мог не оправдываться, все же оставался капитаном своей команды, но ребят нужно было успокоить. Нельзя передавать свое волнение им, иначе и их показатели упадут. Возможно, его как капитана, уберут с должности, но Рейзе не допустит влияния на свою жизнь и успехи предложения Грана.
— Капитан?
— Я должен собраться с мыслями, — сказал Рейзе и, постаравшись убрать все эмоции, развернулся к ним. — Моя игра не должна влиять на вашу. Несмотря на нашу стратегию и стиль, где важным элементом является слаженность по времени и движениям, вы обязаны уметь подстраиваться, если кого-то не хватает. Доверие — это одно, но также рассчитывайте на свою внутреннюю силу.
— То есть вы нам предлагаете плюнуть на наш стиль, за который мы получили свой ранг? — Карон усмехнулся и откинул с лица прядь волос. — Вам не кажется, капитан, что это почти невозможно? Мы сутками работали над этой техникой, а теперь вы говорите наплевать на нее?
— Если ты хочешь понять, то не только должен слушать меня, но и слышать, — жестко оборвал Рейзе и подошел к защитнику. — Если мне не веришь, то ты первый, кто окажется самым слабым. Хочешь вылететь из команды? Давай, посмотрим, как скоро у тебя это получится. У нас хватит времени, чтобы тебя заменить.
— Вряд ли замените, — Карон поднялся. Он на полголовы возвышался над ним, но Рейзе это не смущало. Он привык смотреть на своих игроков так, что те тушевались и лишний раз боялись поднять голову. Однако, всегда существовали моменты, когда это переставало срабатывать. — Мы избранные самим Отцом, и вам, капитан, придется слишком долго объяснять, по какой причине вы меня хотите убрать из команды. А ведь мои показатели улучшились, в отличие от ваших.
— Так, давайте остынем, парни, — Рийму поднялась и строго посмотрела на них. — Карон, подумай над своими словами и извинись перед капитаном. А вам, капитан, лучше подумать о команде и своем состоянии. А теперь всем на выход!
Ребята поднялись и вышли вслед за девушкой, прикрыв дверь. Громкий хлопок отозвался в сердце Рейзе тупой болью. Он сжал кулаки, развернулся к своему шкафчику и ударил по нему, вдавливая металлическую дверцу в пустое металлическое нутро. Как бы там ни было, но в их словах была своя правда, оголенными проводами пробегавшая по коже. Он не должен думать о Гране и истекающем сроке его заманчивого предложения. Он не должен думать о том, что будет с ним, у него есть должность, которая подразумевала под собой не плевание в потолок, а заботу о благе команды. Он должен вести ее в бой, подготавливать и следить за каждым участником, а он... думает о предложении Грана!
— А он прав, Рейзе, — нарушил молчание Диам. — Судя по оставленному отпечатку, ты слишком зол.
— На себя, а не команду, — постарался спокойно ответить Рейзе и чуть покосился за спину: — Ты остался, чтобы выяснить причины?
— Нет. — Диам сел на скамейку. — Я хочу понять почему. Не переживай, никому не скажу.
Рейзе молчал. Он развернулся, прислонился к покореженной дверце, перебирая широкую оранжевую ленту пояса. Едва заметные клёпки бренькали, нарушая установившуюся тишину.
— Это из-за Грана? — Диаму не надо было слышать ответа, чтобы знать о своей правоте. Видел, как Рейзе каждый раз провожал задумчивым взглядом капитана Генезис, едва тот появлялся в его поле зрения. И если это была не ненависть, то нечто другое. — Он вчера тебе что-то сказал, что ты совсем сплоховал?
— Предложил присоединиться к нему, — тихо сказал Рейзе. Пояс выпал из дрогнувших пальцев, но он не стал его поднимать. Приблизился к Диаму и сел рядом с ним, уткнувшись тому в шею. — Дал ровно сутки на размышление.
— Что с нами станет, если откажешься? — сразу уловил самую суть Диам. Он всегда просчитывал последствия наперед, и именно по этой причине Рейзе доверял ему. Как доверился и теперь. Интуитивно всегда искал у него поддержки, не смотря на то, что для других являлся гордым и независимым. Одна из тех личин, которые рядом с Диамом можно отложить, не заботясь про имидж.
— Я не знаю, — Рейзе помотал головой. — Если он и говорил, то я прослушал.
— Снова снесло крышу в его присутствии?
— Он меня поцеловал.
— Серьезен, — согласился Диам. — Тебе следует быть осторожным, раз ты ему приглянулся.
— Да, слухи подтверждаются, — Рейзе выпрямился и сцепил руки. — Но принять его предложение...
— Ты ведь хочешь.
— Хочу.
— Что останавливает? Команда?
— Ты как всегда читаешь мои мысли, — Рейзе слегка улыбнулся, но улыбка сошла с губ также быстро, как и появилась.
Он не знал, как рассказать о своем желании и страхе. Потому что у Грана было влияние, которого не было ни у кого из всех команд. Газель и Бёрн при их оценках способностей не могли приблизиться к Грану и наполовину. Бёрн же, который хвастался своей силой, тем не менее был с Граном. Как умудрялся прижать свое самолюбие при капитане Генезис — загадка.
Так почему Гран обратил свое внимание на него, капитана Гемини Шторм, которого элита всегда считала мусором и не достойным их внимания? Может ли такое быть, что Гран что-то заметил?
***
Гран явился ночью в его комнату. В обычной одежде: широкие штаны, накинутая поверх черной майки с коротким рукавом оранжевая рубашка. Он бы смотрелся комично, если бы не зажал рот Рейзе, вдавив голову того в подушку. Склонился и тихо заговорил:
— Ты меня удивил, Рейзе. Признаться, не думал, что ты настолько осмелел, чтобы отказаться.
Рейзе сглотнул. Он смотрел, чувствуя слишком отчетливо собственное сердцебиение и молясь, чтобы его не услышал Гран. Иначе он все поймет и воспользуется открывшейся возможностью. Другой причиной являлась месть капитана Генезис. Гран всегда ходил хмурый и чем-то недовольный, за это его сторонились и старались лишний раз с ним не пересекаться. Каким был он в гневе, никто не знал. Похоже, счастливый билет выпал на долю Рейзе, который ненароком выбрал неправильный вариант.
Он только сейчас понял, что правильный ответ на предложение был один — согласиться. Никаких отказов не существовало изначально, но Рейзе об этом никто не предупредил. Да и зачем, когда Гран, скорее всего, был уверен в ответе. Ан-нет, ошибся.
— Ну? И что мне с тобой делать? — тихо продолжил спрашивать Гран в самое ухо.
Рейзе не отрывал взгляд от невозможно темного лица Грана. В груди билось сердце, набирая темп и синхронизируя с мыслью: «Он здесь... здесь... здесь... рядом». Голова кружилась от предвкушения долгожданного исполнения мечты. Но все стиралось под натиском мести, которую мог сотворить Гран из-за отказа.
— Скажи, Рейзе, — Гран улегся на кровать, продолжая сжимать его челюсть и мешая говорить, — а что бы ты хотел, чтобы я сделал?
Рейзе замотал головой. Он вдруг понял, что совершенно не боится капитана Генезис, каким бы страшным он сейчас не казался со стороны. Его обычная замкнутость испарилась, и все сдерживаемые эмоции хлынули неконтролируемой лавиной, вводя в замешательство.
Раньше Рейзе думал, когда следил за Граном, о том, как запустить в его яркие алые волосы пальцы, как почувствовать на языке привкус лака. Хотел прислониться к его спине и посидеть в молчании. Этого он считал для себя достаточным, о большем и не мечтал, потому что нельзя отвлекать себя посторонними мыслями. У них была своя миссия для исполнения, свое задание, которое могло развалиться из-за посторонних эмоций. Их учили контролировать себя, чтобы по мимике лица нельзя было понять, о чем они думают. Однако игра никогда не вплеталась в их повседневную жизнь и подготовку к борьбе. Футбол являлся лишь способом победить и взять верх над слабым противником, показать всю ничтожность соперника, унизить его.
Так их учили. Так они жили. Так они воспринимали свое будущее. Так должно быть.
А должно ли?
— Так ответь мне, — Гран прижался горячими губами к уху, отчего у Рейзе закружилась голова, — что ты хочешь, и я сделаю. Ну?
Ладонь исчезла, позволяя воздуху беспрепятственно проникать в легкие. Ничем не сдавливаемое лицо показалось маской, скованной рукой, которой уже не было. Остаточный след накладывал свои отпечатки, и Рейзе продолжал молча коситься на нарушителя своего спокойствия. Одно неверное движение, и он заденет Грана, коснется его одежды, кожи, запаха. Один неверный звук, и его скрутят, ударят, обездвижат. Одно неверное слово, и будущее перестанет для него существовать.
— Я жду ответа, Рейзе, — горячий язык сладко коснулся ушной раковины, вызывая вполне определенную реакцию тела.
Дыхание сбилось, и Рейзе забыл, как шевелиться и говорить.
— Давай, Рейзе, попроси. Я исполню, обещаю.
Палец Грана наматывал зеленую прядь. Рейзе чувствовал себя странно, словно его парализовало. Гран всегда имел над ним такую власть, или он только сейчас так реагировал?
— А если я откажусь? — Рейзе сжал одеяло, только бы удержаться, не поддаться чарам и обаянию капитана Генезис, который тянуще-сладко зазывал его согласиться и приблизиться к яркому огню, наполненному страстью и невозможно притягательным обещанием удовольствия.
— Ты знаешь, что будет. — Гран приподнялся на локте, не выпуская прядь волос, и заглянул в его глаза. Подушечка пальца поглаживала кожу щеки, подгоняя к ответу и мешая здраво мыслить.
Так ли уж важно постоянно думать о команде? Так ли важно следить за ней все время, лишая себя какого-то куска жизни, чтобы отдавать приказы? Он ведь вывел своих ребят на новый уровень, помог им сплотиться, стать сильнее. Он их вел вперед, за собой, и они ему верили, всегда прикрывали спину.
— Так каков твой ответ?
Только вот не было никакого удовольствия для себя. Осталась одна обязанность... Прав Диам, нужно ловить свой шанс, если он кажется верным решением. Да и команде не повредит. Получив свое, Рейзе, возможно, перестанет томиться от неразделенного чувства влюбленности и целиком посвятит себя спорту.
Нужно лишь сказать единственно верное слово. Всего одно, состоящее из одинокого и подкупного слога, такое просто и обыденное:
— Да...
***
Огонь всегда привлекателен. Не столько своей пляской смерти, сколько светом, зовущим из темноты. Тени плясали вокруг, создавая и выплетая причудливый узор из бегавших по потолку искр лампочек. Они разгоняли тьму, но не настолько, чтобы прогнать ее. Она всегда возвращалась, кусая за пятки и подавляя своей безысходностью.
Рейзе лежал в кровати и смотрел в нависший тяжелым грузом потолок. Гран ушел около часа назад, оставив его опустошенного на смятых простынях, пропитанных запахом пота, неумелой ласки и эха остывающих на стенах стонов. Обреченность сковала тело и мысли, парализуя. Рейзе чувствовал себя не так, как хотел. Все получилось грубо и далеко не приятно. Ноющая боль почти стихла, вывернутая ранее в неудобной позе спина постепенно успокаивалась, дыхание затихало, а взгляд безучастно замер на одной невидимой в пространстве точке.
Он все еще видел шаги Грана. Перед глазами стояло мутное изображение подтянутого тела, в одной рубашке и незастегнутых штанах. Растрепанная майка, заткнутая за пояс, висела скомканной тряпкой. Она казалась черной дырой, поглощавшей страхи Рейзе и смеявшейся беззубой улыбкой над его наивностью.
— Не переживай, поболит и перестанет. — Ладонь Грана потрепала его напоследок. — Завтра жду тебя. Откажешься — примешь двойную дозу.
Не дожидаясь ответа, Гран ушел под бряцанье расстегнутой пряжки ремня и шорох отплывающей в сторону двери.
Рейзе продолжал лежать. Краткий миг эйфории, когда Гран касался его, сменился безысходностью. Он попался в ловушку. Его неторопливый, мягкий, подрагивающий огонек сменился костром, устроенным Граном. Пламенем, уже начавшим губить его устойчивость. Сопротивляться было бесполезно — Гран сам сказал. Оттягивать неизбежное не получится, потому что его уже связали по рукам и ногам и начали бесцеремонно передвигать марионеткой, указывая, что делать.
— Завтра, да? — прошептал рассеянно ноющими припухшими губами Рейзе. Целовал Гран грубо, собственнически, бесцеремонно покусывая. Показывал, кто тут хозяин и у кого прав больше. Рейзе и не думал сопротивляться, подчиняясь безотказно на каждый короткий приказ и жест, принимая и запоминая каждое движение Грана в свою сторону — он не знал, что подобное может повториться.
Мечта исполнилась? Да, как он и хотел. Один из тех сценариев, которые он прокручивал в голове, когда наблюдал за игрой Генезис. Получил желаемое? Даже сверх того.
Вот только на смену радости пришел жизненный, убивающий все чувства вопрос: а что ему делать дальше?
***
Острый нож скользил по мясу, разделяя его на отдельные куски. Волокна влажной жирной бахромой свисали по краям, впитывая темный соевый соус, больше похожий на черную жидкую кровь. Металл податливо впивался, скользил и разделял куски, издавая неприятные звуки при соприкосновении с тарелкой.
— Что-то ты не выглядишь отдохнувшим, капитан, — подсел к нему Диам. Пустая посуда на его подносе тихо тренькнула.
Рейзе бегло осмотрелся по сторонам, замечая направленные в свою сторону взгляды.
— Думаю, как и с чем лучше есть мясо. — Он отложил нож в сторону, откинулся на спинку стула, заводя за голову руки. — Поджарить на медленном огне, попутно разделывая, или не мучиться и употребить сырым.
Прежде чем ответить, Диам пристальнее вгляделся в капитана, проницательно заключил:
— Ты согласился.
Не вопрос, утверждение.
— На данный момент неважно, что я сделал, — хмыкнул Рейзе. Он нахмурился и уставился в тарелку, сложив руки на груди. Его ответ действительно не был важным, он даже не учитывался. Его только поставили в известность, причем лично, что он должен делать. Ему осталось лишь принять.
— Я бы сказал не впутывать в это команду, — продолжил Диам, — но уверен, что ты этого не допустишь. Они, — он кивнул в сторону капитанов Проминенс и Диамонд Даст, обедавших в сторонке, — больше зациклены на себе.
— Но не в том положении, чтобы отказывать, — Рейзе решился положить в рот кусок рыбы, не чувствуя вкуса прожевал и проглотил. Губы снова заныли, напоминая послевкусие многочисленных поцелуев Грана, соленых и горьких. — Они выше нас, и приказывают. Мы — исполняем и уступаем.
— Прогибаться не выход.
Разговор закончился исчерпывающе, толком не начавшись.
***
Ночью Гран пришел снова. В этот раз в форме Генезис, словно напоминал, какая у него власть над каждым из капитанов. Рейзе он застал за отжиманиями, который даже не понял, что в комнату вошел кто-то посторонний.
— Рейзе.
По телу Рейзе словно прошелся электрический разряд — тело сковало страхом в ожидании продолжения. Он надеялся на то, что Гран его не заметит за кроватью и уйдет ни с чем. Но в то же время он вспомнил небеспочвенные угрозы Грана.Тот вполне может отыграться на команде, а подобного Рейзе допустить не мог — его команда не должна расплачиваться за ошибки капитана.
— Ты вчера получил то, что хотел. — Рейзе поднялся. Мокрые от пота волосы липли к коже лица, дыхание вырывалось тяжелыми вздохами. — Мало?
Гран в ответ улыбнулся, облизнул уголок губ кончиком языка. Рейзе застыл с поднесенной к лицу ладонью, гипнотизируя губы Грана. В памяти всплыли поцелуи предыдущей ночи, довольные улыбки, покусывания, отзываясь в теле возбуждением.
— Ты согласен еще на один раз? — Гран приблизился. Не близко, но ощутимо подавляя своей мощью. Рейзе казалось, что Гран собой заполнил всю комнату, отрезал все пути к отступлению и заранее вычеркнул из его лексикона слова со значением "нет". — Ты ведь хочешь меня.
Рейзе вытер лоб, когда смог отвести взгляд от объекта своего желания. Конечно, он хотел его! Даже после случившегося прошлой ночью все мысли возвращались к нему. Рейзе понимал, что ему никогда не быть с Граном, не получить от него ни слова любви, но тело все равно продолжало реагировать на воспоминания, а глаза продолжали искать его вне комнаты.
— Хочу. — Рейзе не смог ничего добавить — Гран не глупый, всегда все понимал. — Подожди пару минут.
И он обреченно склонил голову, снова признавая победу Грана. Рейзе подхватил с кровати полотенце и направился в душевую смыть с себя пот, но неожиданно его руку перехватили.
— Тогда, — Гран заглянул ему в лицо и склонил голову на бок, — не стоит тебе уходить.
Рейзе снова испытал гамму противоречивых чувств. В этот раз Гран был не так настойчив, как в первый раз, но все равно знал, что тело под ним принадлежит только ему одному. Он целовал спину Рейзе, прикусывал, царапал, выворачивал запястья, двигался в рваном темпе. А Рейзе оставалось терпеть, закусывая губы, чтобы не застонать и удержать слезы от отвращения к самому себе, упираться лбом в смятое одеяло, чтобы не задохнуться, и тихо ненавидеть собственную комнату, которая впитывала каждую секунду его унижения.
Рейзе сам готов был взвыть от своих чувств, которые питал к Грану, но отказаться не получалось. С каждым движением внутри, с каждым толчком, он понимал, что вязнет во всем этом все сильнее. Гран привязывал его к себе сексом и помечал укусами, словно выводя причудливые символы, чтобы его жертва не смела убегать.
А Рейзе... Рейзе решил принять то, что давал ему в итоге Гран. Хотя бы так, на короткое мгновение ночи, в прохладной тьме под поскрипывание кровати, сбитое дыхание и сдерживаемые стоны, он мог закрыть глаза и, притворившись, представить, что они хотя бы ненадолго вместе и между ними что-то есть.
***
Несколько дней все было тихо и Рейзе смог отвлечься от Грана и его ночных посещений. Команда уже не бросала в его сторону колких впивающихся под кожу взглядов, в которых чувствовалась настороженность и подозрение. Диам все еще был рядом безмолвной поддержкой, за что Рейзе был благодарен ему.
— Никаких предложений? — спросил Диам, когда Рейзе закрыл шкафчик в раздевалке.
— Пусто. — Он прикрыл глаза, вздохнул. При одном, даже косвенном упоминании Грана, сердце заходилось в бешеном ритме, и это злило. Он-то думал, что научился себя контролировать, и что любовь к Грану исчезла после того, как они переспали. Но, видимо, ошибался.
Услышав вздох Диама, Рейзе повернулся в его сторону и более внимательно на него посмотрел. Ему показалось, или Диам вздохнул облегченно?
— Рейзе, не смотри на меня так.
— Как — «так»? — Рейзе сам не понял, в какой момент приблизился к Диаму и схватил его за плечи. Он поспешно отпустил, стараясь не растереть ладони и поскорее избавиться от прикосновения. Причину такого желания он не понимал, но копаться в собственных предположениях не хотел — за глаза хватало волнений по поводу Грана и его неожиданных желаний.
— Словно ты меня предаешь, — сказал Диам. Он прислонился спиной к шкафчикам, когда Рейзе сел на скамью и принялся возиться с поясом, чтобы занять руки, отвлечься и сосредоточиться на физическом контакте.
— У меня только сейчас мелькнула такая мысль.
— Поверь, капитан, я тебя люблю и уважаю, но не так, как ты вздыхаешь по Грану, — Диам слабо улыбнулся, но Рейзе этой улыбки не видел, увлеченно перебирая пальцами пряжку ремня.
— Мне показалось, что именно так.
— Это было бы, конечно, интересно, но...
Диам замолк на полуслове. Рейзе не сразу понял причину, а когда на его макушку опустилась тяжелая ладонь, все стало ясно.
— Прошу меня извинить, — склонил голову Диам и вышел за дверь.
Рейзе почувствовал себя брошенным среди металлических шкафчиков в полумраке раздевалки.
— Необязательно было пугать моего форварда, — улыбнулся Рейзе, но улыбка тут же сошла с губ.
— Именно так и надо, чтобы сохранить авторитет, — ответил Дезарм, взлохмачивая чужую макушку. — Ты вляпался по уши и не отнекивайся.
Рейзе поднял голову и взглянул на капитана Ипсилон. Он выглядел сильным, уверенным и непобедимым. Рядом с ним можно было чувствовать себя в безопасности, но Рейзе хотел справиться со всем самостоятельно.
— Кто проговорился?
— Твое тело.
Между лопаток засвербило — хотелось почесаться, чтобы неприятное ощущение стерлось под ногтями. Но Рейзе был уверен, что ничего не поможет, даже холодный душ.
— И что посоветуешь?
— Не уступать. — Дезарм сел рядом, касаясь своим коленом колена Рейзе. — Ты должен отказать ему, иначе пострадаешь.
— И как отказать? Он все равно придет. — Рейзе говорил и следил, как ладонь Дезарма поглаживает ободряюще его ногу, скользя от колена по бедру и обратно. — Я ведь отказался, а он принудил.
— Сопротивляйся.
То, что Рейзе твердил себе уже который день как мантру. Когда Дезарм озвучил молитву Рейзе вслух, показалось, что она перестала действовать, разлетевшись на атомы и растворившись в пространстве.
— Я стараюсь, но...
— Не ему, — Дезарм поднялся, разрывая контакт, — себе. Твоя привязанность к нему не дает тебе сопротивляться.
Рейзе вздохнул, выпуская из ладоней ремень. Откуда ему взять силы на сопротивление, когда от одного вида Грана ему сносит начисто все мысли?
Рейзе понимал, что если сегодня Гран придет к нему в комнату, он снова не будет сопротивляться, позволяя себе упасть в его желание.
***
Дверь в комнату Грана отъехала с гулким шелестом. Рейзе шагнул в полумрак комнаты, и дверь вернулась на место, отрезая от внешнего мира и побега. До утра ему не сбежать и не изменить собственный выбор. Теперь это был уже именно его выбор, сознательный и без права на изменение. Наверное, Рейзе и не хотел его менять, потому что только так он смог быть с Граном. А, может, решил довериться словам Дезарма и выбить клин клином? Жалкая отговорка и оправдание с кислым привкусом, отдающие ненавистью к себе.
Он увидел их рядом с письменным столом. Гран сидел в кресле с полуприкрытыми глазами и улыбался. На полу возле ног — Бёрн, с подозрением следивший за Рейзе. Газель стоял на коленях по другую сторону, опустив голову на плечо Грана; на его плечах покоилась рука Грана, прижимая собственнически к груди.
Безучастно наблюдая за открывшейся картиной, Рейзе оставался на месте и не двигался — покорный и спокойный в ожидании приказа, как ему и следовало себя вести. Второй ранг всегда должен подчиняться, и Рейзе до крови прикусывал внутреннюю сторону щеки, чтобы удержать свои эмоции при себе.
От самого себя стало тошно. Подчиняться тому, кто не считает тебя человеком так унизительно. В кого он превратился? Неужели все из-за увлеченности Граном, его скрытой силы и внимания?
Его показатели падали день ото дня. Команда разделилась на несогласных, враждебно настроенных и на переживающих и сочувствующих. О да, он всего за каких-то пару дней скатился в самый низ таблицы результатов, и это не вызывало ничего кроме жалости и разочарования к себе.
— Ты вовремя, — довольная улыбка скользнула на лице Грана. Он сильнее прижал к себе Газеля, который поцеловал его в шею. В сердце тут же вонзилась игла ревности.
Все взгляды устремились на него — спокойный Газеля, предвкушающий Грана и подозрительно-сердитый Бёрна.
— Я пришел, — не нашел ничего лучшего для приветствия Рейзе.
— Отойдите, — распорядился Гран.
Перед глазами Рейзе словно обрезали ниточки марионеток, за которые Гран дергал Бёрна и Газеля: они словно отряхнулись от дремы, поднялись и пошли к противоположной стене, где стояло два мягких кресла.
— Не слишком привязывайся, — шепнул Газель, проходя мимо.
— Развлекайся, временная замена, — более насмешливый, с ноткой ненависти и зависти голос Бёрна, — пока не надоел.
Рейзе обернулся им вслед, и еще несколько вдохов смотрел, как они устраиваются вдвоем на одном кресле и обнимают друг друга, совершенно забывая, где находится и для каких целей его позвали. Опомнился, только когда по груди провели пальцами, потягивая за ремень с контейнером.
— Ты должен смотреть только на меня, — прошептал Гран, целуя в шею.
Рейзе повернул голову и встретился с ним взглядом. Недовольные, словно светившиеся изнутри, радужки Грана пожирали Рейзе, связывали и приковывали к месту, не давая двинуться.
— Да.
— Они не должны тебя волновать, — продолжил Гран, касаясь ладонью его щеки. От прикосновения невольно прикрылись глаза — тепло чувствовалось даже сквозь перчатки, в которых Гран постоянно был. — Сейчас здесь только ты и я.
Между лопаток снова вспыхнуло, засвербило, ввинчиваясь в позвоночник, заскребло. Рейзе повел плечами, пытаясь прогнать неприятное ощущение, но оно никуда не пропадало. Словно оплавленный метеорит или жидкий воск скользил по спине, выжигая символы. Они проникали под кожу, впитывались в мышечную ткань, распространялись по телу по кровеносным сосудам, заражая неведомой болезнью.
Пришедшее на ум слово «замена», которым назвал его Бёрн, отпечаталось под веками яркой вспышкой. Рейзе передернул плечами, но неприятное ощущение усилилось.
— Забудь обо всем, Рейзе, — вернул настойчивый шепот Грана в реальность. Рейзе осторожно приоткрыл глаза, но Гран уже стаскивал с него одежду. Она с неприятным звуком отлипала, поддаваясь и открывая жадному взгляду обнаженное тело. — А лучше всего, не думай ни о чем.
И Рейзе не думал. Старался видеть в склоненном над собой лице другой, более ясный образ человека, которому хотел довериться. Он чувствовал запах мяты своего тела, смешанный с приторно-сладким тягучим запахом граната. Тихий шелест одежды шуршал за спиной, вне поля зрения, заканчиваясь на мягком ковре, устилавшем пол.
— Доверься своему телу, — ладони Грана исследовали живот, обрисовывая мышцы. Скользили ниже, по выступающим рисункам вен, терявшимся в напряженном паху. — Оно знает твои секреты и тайны...
Сладкий голос, скрывавшийся за мелодичными, похожими на наслаждение словами, окутывал и погружал в полусон. Рейзе доверял телу, доверял словам, доверял дурману, разлившемуся в комнате и стекавшему густой тягучей патокой по стенам.
— Доверься мне, — дышал ему в губы Гран, едва касаясь и обрисовывая их языком, оставляя сладостное послевкусие.
И Рейзе доверялся. Он уже смирился, что все его чувства, которые в нем оттачивал Гран, приведут к падению в глубокую яму с темными скользкими краями. В яму, из которой он не сможет выбраться без чужой помощи, и никакое «сопротивляйся» не поможет. И, тем не менее, смирился, равнодушно принимая то ли подарок, то ли удар судьбы. Они весьма похожи, особенно когда стоят рядом, но стоит протянуть руку и сделать выбор, ты только тогда понимаешь, что схватил.
— Не отказывайся от меня...
И Рейзе не отказывался, соглашаясь с выбором, у которого было только одно единственно верное решение и вариант:
— Нет.
***
Так продолжалось больше пятнадцати дней.
Днем тренировки и замер показателей, вечер в одиночестве под угнетающие мысли, а ночь в компании Грана и его «гарема». Но накануне все изменилось. Рейзе пришел в его комнату, как и много раз до этого — но ни Бёрна, ни Газеля не увидел. Сперва подумал, что они опаздывают, но вспомнил, что как бы рано не приходил, они уже были с Граном. Сегодня же комната оказалась пустой.
— Гран? — неуверенно позвал Рейзе, напуганный неожиданной сменой обстановки. Вроде бы и то же самое все: привычные молчаливые стены, оставившая на теле не одну отметку кровать, приглушенный свет, скрывавший слишком многое. Но все разбивалось о непривычную пустоту без острых взглядов, дыхания, бесшумных шорохов.
— Ты пришел, — прорезавший вакуумную настороженность радостный голос испугал сильнее, чем обвившиеся вокруг плеч руки. — Пришел.
Рейзе приготовился, что его снова толкнут к кровати, снимут одежду и возьмут. Но Гран удивил, мазнув своей щекой по его плечу, а потом, развернув к себе, прикоснулся губами к его. Поцелуй не грубый, а самый нежный и страстный. Он разительно отличался от всех предыдущих. Рейзе не знал, как на него реагировать — он привык к Грану и его уверенным действиям, но не таким. И это пугало, оставалось на краю подсознания навязчивой мыслью, что сейчас все происходит в последний раз. Значит, Гран устал и решил попрощаться как следует, даже гарем свой не побеспокоил.
— Не отворачивайся, — прошептал Гран, когда Рейзе послушно, как много раз до этого, повернулся спиной к нему.
— Почему? Ты же всегда меня... — окончание потонуло в судорожном, едва сдерживаемом стоне — ладонь Грана заскользила по животу, опускаясь ниже.
— Хочу по-другому. Лицом к лицу.
Изменилось слишком неожиданно, и Рейзе не знал, что ему с этим делать и как реагировать. Гран всегда его брал сзади, избегал долгих взглядов в лицо, словно боялся привыкнуть. А сейчас ему захотелось сменить позу, чтобы испытать новые ощущения? Почему сейчас? Почему именно лицом к лицу? Почему...
— Чтобы тебя видеть.
Рейзе покорно повиновался. Он не сопротивлялся, когда Гран ненавязчиво подтолкнул к кровати и невозможно свежим простыням с каким-то новым запахом, перевернул его на спину и избавлял от одежды. Не закрывал лицо руками, когда Гран над ним навис, разводя и поглаживая бедра. Не отводил взгляд, когда Гран к нему склонялся для поцелуев и входил в его тело.
Собственная покорность отступала, когда толчки участились. Ведь хотя бы сейчас, в этот момент, когда он видит лицо Грана, можно уступить себе и почувствовать один раз то удовольствие, которое испытываешь с любимым человеком? Рейзе не мог ответить, сомневался, метался от крайности к крайности, вспоминал слова Диама и Дезарма, видел до сих пор насмешку Бёрна и его резко брошенное: «Временная замена», напоминавшее о себе жаром между лопаток.
Так хотя бы сейчас... ведь он же может получить частичку тепла?
— Рейзе? — удивленно выдохнул Гран, когда его плечи обняли ладони, стиснули, словно не желали отпускать никогда и ни за что.
Рейзе и не хотел. Он чувствовал, что сегодня все между ним и Граном происходит иначе, не так как всегда. Рейзе хотел окунуться в эти ощущения, захлебнуться ими, запомнить навсегда, отложить в памяти надолго, как самое дорогое сокровище, на которое никто не сможет посягнуть. И пусть это будет самообманом, но воспоминание будет греть ему душу — Рейзе был в этом уверен.
Запрокидывая голову, сжимая под пальцами спину и нащупывая выступающие позвонки, Рейзе отдавался чувству, которое медленно, но верно грызло изнутри. Комната, наполненная раньше презрением, послушанием и неизбежностью преобразилась, наполняясь стонами, скрипом кровати, шорохом ткани и трением тел. Судорожное царапание, словно Рейзе пытался зацепиться за реальность, терялось под поцелуями и чувством защищенности, которое подкупало и лишало осторожности.
И дыхание. Частое, поверхностное — оно разносилось всюду, наполняло комнату и пело в унисон с остальными звуками, вплеталось в запахи.
— Рюдзи... — простонал Гран, подаваясь бедрами навстречу.
Собственное имя прозвучало слишком оглушающе. Рейзе открыл глаза, теряя контроль над картиной ощущений и чувств: Гран его действительно позвал по имени? Почему? Склоненное лицо Грана улыбалось ему, в глазах плясали отсветы слабого освещения лампы в углу.
— Ч-что...
Гран склонился к его губам, целуя настолько нежно, что Рейзе невольно закатил глаза, отдаваясь ласке. Он ее так давно ждал, что на краю сознания мелькнула неожиданная мысль: в нее он уже не верит. И словно в подтверждение ощущениям, с очередным толчком, Гран выдохнул на грани слышимости в вязкую тишину:
— Люблю тебя...
***
— Никогда не верь сказанному в порыве чувств, — сказал Дезарм, сцепив ладони в замок. — Слова ничего не стоят.
— Я никогда ему не верил, — признался Рейзе, пристально следя за его реакцией. — Ни тогда, ни сейчас. Он тоже мне не верит.
Не верит ли?
Тогда почему Гран все чаще приглашал его одного? Почему он больше не видел ни Газеля, ни Бёрна в его комнате? Оставлял его на десерт после них?
«Люблю тебя...»
Глупые и ненужные слова снова зазвучали эхом в голове. И зачем Гран их сказал? Безумное обожание в светлых глазах пугало больше равнодушия. Рейзе и мечтать не мог о таком, но реальность оказалась вовсе не такой радужной. Признание, тут же проглоченное частыми глубокими вдохами, потонуло в рассеянной тьме комнаты, оставшись на испарившихся бисеринках пота и смятых простынях, сыревших под холодным воздухом кондиционера. Рейзе не верил, что может стать кем-то большим, чем обычная замена, к которой не нужно испытывать никаких чувств, кроме снисхождения.
«Люблю тебя...»
Похоже, он ошибался. Как и сказал Дезарм, нельзя верить сказанному в порыве чувств. Это всего лишь эмоции. И неважно, как сильно Рейзе тянулся к Грану, прижимался к нему, царапал спину и стонал, — на него никогда не посмотрят как на равного.
Ранги решали всё.
— Ты должен решить, кем ты хочешь быть. — Дезарм поднялся и расправил длинные черные волосы, обмотанные вокруг шеи. — Не для него, для себя.
— Ха, — Рейзе улыбнулся и посмотрел снизу вверх на Дезарма. — А ты бы хотел со мной...
«...развлечься?»
Окончание застряло в горле. Дезарм, всегда пугающий, хмурый и нелюдимый, производивший впечатление готового накостылять за малейшую провинность, изучал его, такого слабого и беззащитного. Желтые глаза гипнотизировали, и Рейзе невольно приподнялся, потянулся, захотел погрузиться в них.
— Хочешь мной заменить? — Дезарм сделал вид, что не понял всего, скрытого в неоконченном вопросе и движении. — Не выйдет.
Устыдившись, Рейзе кивнул, сел на место. Нацепив на лицо довольную ухмылку, заметил:
— Тебя никто и никогда не сможет уговорить.
— Хочешь быть с ним? Рядом? Держать за руку? — Дезарм покачал головой, отошел. В глаза Рейзе ударило солнце, которое загораживал собой капитан Ипсилон. — Уверен, что и ты ему нужен?
— Я не дурак, понимаю, — улыбка вышла вялой, искусственной, фальшивой, и не менее противной самому себе. Закусив губу, Рейзе процитировал: — Как говорят на Земле: «Чем выше человек поднимается, тем более одиноким он становится». Сомневаюсь, что доверия у Грана будет больше, чем сейчас.
— Твоя осторожность при тебе осталась.
— Скорее рациональность. Или глупость.
В последнее Рейзе верил больше, но как сопротивляться Грану и его сладостному шепоту до сих пор не знал. Нужно время, чтобы смириться с собственным решением, которого оставалось все меньше и меньше.
***
Когда Рейзе вернулся после тренировки позже обычного, Гран уже сидел на его кровати в своих коричневых штанах и темной майке, читал книгу. Рейзе замер в дверях на мгновение. В голове промелькнула картинка уютной и мирной жизни, где не нужно было становиться сильным и уметь забивать мячи в ворота, где ранги оставались чем-то эфемерным и смешивались с пустым звуком.
«Люблю тебя...» Рейзе сглотнул. Чтобы скрыть свое смущение не только от пронесшихся в голове слов, но и постараться забыть о представшей перед глазами картине неосуществимого будущего, он помотал головой.
— Подожди хотя бы несколько минут, — с порога попросил Рейзе и, сорвав с крючка полотенце, принялся вытирать себе лицо и шею. Приветствовать Грана он посчитал бесполезной тратой времени. — Я только с тренировки.
Слова сорвались настолько легко, словно перед ним не Гран сидел. Рейзе наклонился и принялся снимать обувь. Наверное, уже привык к его присутствию — Гран приучил к себе. За последние дни Рейзе даже перестал искать его взглядом, что было несомненным прорывом и шагом на пути к противостоянию привлекательности Грана.
— Рейзе...
Гран захлопнул книгу и Рейзе дернулся — слишком неожиданным и резким показался звук.
«Вот сейчас он и скажет, что всему конец», — мелькнула догадка. Но она не сжала сердце, не надрезала душу. Рейзе почувствовал спокойствие и некоторое облегчение, и взглянул на Грана в ожидании продолжения фразы.
— Рейзе... Ты... — Гран приблизился, а Рейзе все так же ждал от него окончания фразы. — Я хотел...
— Я устал, Гран, — выдохнул Рейзе, зажмурившись. — Давай потом? Пожалуйста. Тебе ведь есть с кем.
Тишина заполнила комнату за сотую секунды, разрываемая тихим шорохом биения сердца и дыхания. За сотую секунды она разлетелась на осколки.
— В следующий раз я возьму больше, — сдержанно предупредил Гран, губы сжались до тонкой линии, глаза сузились, но все быстро исчезло с лица. И только эхо голоса, ранее пропитанного нежностью и сменившегося на твердую сталь, с невероятной скоростью впитывалось в стены.
— Я знаю, — согласился Рейзе, глядя на кровать, где лежала укутанная складками покрывала книга.
— Готовься.
— Пожалуйста, только не вмешивай мою команду.
Гран выдержал паузу и сквозь зубы процедил ледяным тоном:
— Посмотрим.
Сердце давило тисками, проворачивая и раздирая на кусочки, но останавливать Грана Рейзе ни за что бы не решился. Хотя больше всего хотелось остановить его и, потянув за собой, упасть с ним на кровать, и чтобы книга впилась между лопаток, расцарапывая кожу и стирая ненавистное ощущение замены кого-то.
***
— Я не смогу этого исправить, — прошептал Рейзе, глядя в одну ему известную точку на стене.
Днем ранее, когда Рейзе вернулся уставший после двойных нагрузок на тренировке, Гран встретил его в комнате. Сопротивляться ему у Рейзе попросту не хватило сил, и он молча терпел, пока Гран удовлетворял свое желание. Ненавистное покрывало скользило по щеке, связанные за спиной руки затекли, а в груди медленно расползалась гнетущая безэмоциональная пустота на осколках разбитого и растоптанного чувства, определение которому стерлось еще тогда, в самый первый их раз.
— Как бы ни отказывал... — Рейзе бессильно сжал кулак, чтобы не разозлиться и не показать своего состояния.
— Да, скорее всего. — Диам сел рядом, расправляя его кулак и касаясь его кончиков пальцев своими. — Но какая разница? Ты ему поддался, потому что защищал нас. Мнение окружающих изменилось из-за твоей слабости. Видят в тебе только сломанную личность, недостойную даже жалости и сожаления.
Капитан Гемини Шторм горько усмехнулся. Одна из немногих эмоций, появившихся на его лице с тех пор, как он вернулся. В горькой усмешке чувствовалась горечь, обременяющая Рейзе, но он старался ее запихнуть как можно дальше, чтобы никто ни о чем не догадался.
— Я согласен, — он согнул колени и подтянул ноги к груди, уткнувшись в них лбом. Волосы упали на плечи, закрывая и отгораживая от окружающего мира, который не слишком дружелюбно отнесся к его ошибке.
— Тебе бы следовало все рассказать остальным, — продолжил Диам, разглядывая своего капитана, не в силах ему помочь. По крайней мере, он не хотел уходить от него и старался поддерживать до самого конца. Только он один видел и знал, как капитан старается ради команды во вред себе. — Они обязательно поймут.
— Что я стал мальчиком по вызову у Грана? Заменой его личного гарема? — Рейзе вскинул голову и зло посмотрел на Диама. — Тебе не кажется, что если меня еще посчитают одной из личных вещей Грана, станет только хуже?
Согласно кивнув, Диам вздохнул.
— Тогда... — Он посмотрел на капитана, придвинулся и обнял его, прислоняя к себе, несопротивляющегося и разбитого. — Не сожалей. Это был твой выбор, твоя ошибка, твой опыт.
— Постараюсь в будущем избежать этих граблей, — ответил Рейзе, чувствуя тепло, которое ему заботливо дарили.
То, что он хотел от Грана — невозможно. Рейзе раздражало и жутко бесило, что нужно быть на кого-то похожим, не говоря уже о подражании. Последний шанс получить капитана Генезис и добиться от него хоть какого-то взаимного чувства совсем ничтожен. И Рейзе решил, проглатывая обиду и игнорируя бившееся внутри сердце, что хватит уже потакать желаниям Грана.
Все-таки Гран с ним, да. Но не сам Рейзе. Он не чувствовал того, что испытывал до вхождения в личный гарем. Безответная любовь и слепое следование за объектом обожания закончилась тогда, когда Гран сказал то, что не следовало.
«Люблю тебя...»
— Тебе следует с ним поговорить, — нарушил молчание Диам. — Он беситься будет, но ты сможешь ослабить его влияние на себя.
— Он на меня не влияет, — возразил Рейзе, глядя в пол. — И никогда не влиял. Те ошибки я сам допустил. Мне надо измениться. Как капитан я должен вести свою команду к победе. На деле же вы меня тащите за собой. Мне это не нравится.
— Рейзе, — Диам сжал плечо капитана. — Ты виноват только в том, что позволил собой воспользоваться. Возвращайся к нам. — Он ободряюще улыбнулся, поднялся, отряхивая форму от невидимой пыли. — Наш выход скоро, а твои метания нам не нужны. Они раздражают. Карон был прав. Девчонки тоже переживают.
— Я разберусь с этим.
— Разберись. Не хочу давить, но побыстрее, ладно? — попросил Диам. — И никогда не показывай своих слабостей перед командой. Мы на тебя должны равняться, а не подстраиваться.
Рейзе долго смотрел в спину Диама, даже тогда, когда он скрылся из поля зрения.
— Подстраиваться... да?
***
Рейзе четко для себя решил, что пора заканчивать и возвращать все на прежние места. И если снова удастся отгородиться от Грана, то про собственные чувства, которые тянулись к нему, Рейзе не мог сказать подобного.
«Люблю тебя...»
Хотелось бы верить в эти слова, но у Рейзе не получалось. Возможно, по этой причине он не ответил на долгожданное признание, а ведь так давно хотел. Что же изменилось? Из-за чего Рейзе смолчал о собственных чувствах, давно сдерживаемых в груди к Грану? Потому что все казалось ненастоящим, хорошо поставленным представлением, иллюзией реальности, проекцией мечты. И давно ожидаемые слова упали на остывшие складки покрывала, разбиваясь в шелковой тишине едва слышным эхом.
Всего лишь замена. Ничего более. Временная игрушка взамен надоевших старых. Любимая лишь на время, пока не появилась новая.
— Ты меня впервые куда-то позвал, — улыбнулся Гран, когда выбрался на площадку под лучи заходящего солнца. — Что-то случилось, Рейзе?
Хотелось ответить резкой колкостью, но Рейзе сдержал порыв, начав с заготовленной фразы:
— Возможно. Просто помолчи и выслушай.
Растоптанное чувство достоинства корчилось в муках. У того, кто служил заменой его не должно быть. Между ними с самого начала существовали отношения отдающегося и берущего. Ничего более не выходило за рамки. И время подобных «отношений» подошло к логическому завершению.
— Детское время вышло.
Рейзе подкинул мяч в лучах ускользавшего за горизонт солнца, на краткий миг закрывая яркий диск, от которого болели и слезились глаза. Ладони ловко поймали кожаные бока, сжали, не выпуская. Хотелось так же сжать Грана, объяснить, рассказать, показать, что он теряет и от чего отказывается. Но нельзя, иначе будет похоже на навязчивость. Рейзе уже давно все решил для себя. Еще в тот момент, когда не смог сопротивляться Грану в их самый первый раз. Почему-то все решения касались их первого раза.
— Не хочу быть заменой твоего гарема. Ты мне не нужен такой. И я тебе тоже.
Избавляться от таких ненужных вещей оказалось так просто.
— Гран, — позвал Рейзе и посмотрел на него. Улыбка, не обремененная обязательствами и оглядываниями в будущее, появилась на губах, растапливая корку заледеневшего льда, раздрабливая старую примеренную на один вдох изменчивой жизни маску, не являвшейся его личиной. — Я дам тебе еще один шанс. Не сейчас. В будущем. Если ты, конечно, захочешь им воспользоваться. И тогда покажи мне, насколько ты раскаиваешься, насколько принадлежишь мне, как долго готов быть со мной.
— А почему сейчас не веришь? Почему...
Гран хотел приблизиться, но Рейзе остановил его жестом, не подпуская:
— Потому что я все еще зол — на тебя, на Бёрна, на Газеля, на себя... Зол на то, что для тебя происходившее ничего не значило. И зол на то, что все, что я тебе сейчас говорю, возможно, тоже ничего не значит.
Ветер подхватил слова, растворяя их в листве желтых кленов. Они перешептывались, стирая безразличие фразы. Ее безликость давила своей смиренной привычной правдивостью.
— Насколько сильно зол? — Гран снова шагнул навстречу, умоляя ответить и объяснить, но Рейзе не отреагировал — научился сопротивляться. — Чем я заслужил такое? Я ведь...
Ответить Грану можно было многое. Рейзе достаточно мог рассказать, но зачем показывать свои чувства, когда важным оставалось только его тело?
— Ответь, Рейзе.
В чем-то умоляющий взгляд Грана, которого Рейзе никогда прежде не доводилось видеть, остановился на его лице.
— Прошу.
Рейзе прикрыл глаза, глубоко вздохнул, посмотрел на него, застывшего в ожидании ответа.
— Прости.
— О чем ты? За что простить, Рейзе? — Грана ввело в замешательство простое извинение. На мгновение в его глазах появилось недоумение, смешанные чувства отразились на лице.
— Мне пора на матч с Раймон.
Он развернулся и направился к дверям Базы, чувствуя, как со спины медленно стирается яркое выжженное железом клеймо «Замена». Рейзе слышал, как Гран что-то говорил, но ветер заглушил слова, а переспрашивать он не хотел, потому что пришлось бы остановиться и снова смотреть на Грана.
Рейзе никогда не хотел быть заменой. И только в интересах Грана с этим что-то сделать.
...если он, конечно, захочет.
@темы: Inazuma Eleven, R, Фанфикшен