Автор: S. D&LI R.
Бета: WTF Kaworu&Shinji 2018
Размер: миди, 8617 слов
Пейринг/Персонажи: Каору Нагиса/Синдзи Икари
Категория: слэш
Жанр: драма, ангст
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: Каору ненавидит свою работу.
Примечание/Предупреждения: AU, ненавязчивый БДСМ
Размещение: запрещено без разрешения автора
Скачать: АО3
Клиент приходил редко. Всего пару раз в месяц, но Каору всегда ждал его с нетерпением. Его график вычислить было сложно — иногда он приходил дважды в неделю и после месяц не появлялся. Иногда приходил с интервалом в две недели. Каждый раз он звонил на личный номер Каору, который получил после второй их встречи, и каждый раз, когда Каору видел его номер на дисплее, сердце ёкало, а дыхание сбивалось. Каору нажимал на кнопку, отвечал на вызов, и ему стоило неимоверных усилий отвечать обычным голосом.
«Ты свободен?» — по-деловому спрашивал клиент, и Каору радовался, что сейчас у него никого нет, что он может ответить коротким и таким весомым: «Да». А когда в трубке замолкало эхо от слов: «Тогда я через полчаса приеду», на губах замирала мечтательная улыбка.
Этого клиента Каору выделял среди всех остальных. С ним хотелось вести себя прилично, убирать из лексикона все нецензурные слова, непристойные намёки и вызывающие действия. С этим клиентом Каору вёл себя настолько естественно, насколько получалось, засовывал куда подальше работу и наложенный ею отпечаток на характер и личность. К сожалению, получалось не всегда, но клиент не акцентировал на этом внимание, только краснел, как невинный мальчик. Невинный потому, что первые встречи они только общались и ели в дорогих ресторанах. Из-за этого Каору сильно нервничал — он чувствовал себя среди высшего общества неуместным, грязным, низшим существом, которого вот-вот поднимут на смех и унизят. Однако ничего подобного не случилось ни в первую встречу, ни во вторую, ни в третью. Каору расслабился, потерял бдительность и ходил словно не на работу, а на свидание в приятной компании.
Этого клиента Каору оберегал, как умел, от своего назойливого босса, через которого сначала назначались встречи. Когда клиент несколько месяцев не выходил на связь, Каору сообщил боссу, что тот потерял в нём всякий интерес. Через три месяца клиент появился вновь. Вернее, они столкнулись на улице, когда Каору ждал такси, чтобы добраться до дома в дикий холод. В паре шагов от него остановилась дорогая машина, из раскрытой дверцы выплыл его клиент с чёрным кейсом. На нём клеймом стоял известный бренд компании NERV. Клиент раздражённо разговаривал по телефону и поглядывал на часы. Да, у этого чудаковатого и во всех смыслах необычного клиента были наручные часы. Причём не какой-нибудь знаменитой швейцарской марки, а совсем обычные.
Каору отошёл в тень, чтобы не привлекать к себе внимание, но клиент всё равно его заметил. Да и как спрятаться, если вокруг никого не было?.. На мгновение их взгляды пересеклись, на лице клиента расцвела робкая улыбка. И, судя по всему, он перестал слушать человека по телефону. Клиент мог бы махнуть Каору рукой — и тот бы подошёл, как ручная собачка, — но вместо этого подошёл сам и дотронулся до его носа тёплой ладонью. «Я понял, сейчас приду, — сказал он в телефон и отключился. — Подождёшь меня? Я сейчас отдам документы и вернусь, меня ждут в ресторане». Каору не смог ничего сказать, заворожённый приятной улыбкой, сияющими глазами и тёплым прикосновением к носу. Ладонь быстро исчезла, чтобы перехватить чёрный кейс. Каору согласился — он соскучился по клиенту, который обращался с ним как с человеком, а не как со шлюхой.
Каору не любил свою профессию, если её можно было назвать профессией. Так сложились обстоятельства — у него ничего не получалось, а зарабатывать телом казалось проще и легче всего. К тому же, после того, как родители погибли, а он — отличник, спортсмен и красавчик, — оказался на улице, пришлось спешно что-то придумывать. Каору не хотел бросать университет из-за детского обещания, поэтому перевёлся на заочку, но денег еле хватало на оплату обучения, квартиры и кое-каких маленьких радостей. Большую часть заработка он отдавал боссу, который искал клиентов и делился важной информацией о том, что они любят и как именно предпочитают проводить время в его обществе. С некоторыми приходилось быть жёстче, некоторые любили быть снизу, другие сверху; одни предпочитали БДСМ-игры, другие обожали ванильный секс, третьи — только петтинг; одним подавай стриптиз, другим минет, третьим игрушки. Их было много, и все «любили» Каору по-своему. Иногда появлялись клиенты, которым нравился слишком жёсткий секс с игрушками, свечами и связыванием. После таких Каору возвращался домой и несколько тяжёлых дней отходил — работа требовала полной отдачи. Вот только себя Каору в такие моменты терял. Ему казалось, что клиенты, как пираньи, отрывают от его личности по кусочку, забирают их с собой в небытие и оставляют пустоту. Она с каждым месяцем разрасталась, и порой Каору одолевала депрессия. Однако с появлением любимого клиента ему стало легко и светло, Каору парил и чувствовал себя важной ячейкой общества, не продажной шлюхой, а возлюбленным.
Конечно, всё это было плодом его воображения. Каору не верил в любовь между клиентом и шлюхой, такого не бывает в реальности, поэтому держал чувства на замке. Хотя клиент почему-то всегда доставал их из закупоренного шкафа, раскладывал перед собой, протирал от пыли, рассматривал, отчего Каору делалось не по себе. Он чувствовал себя неуютно, хотя давно не стеснялся собственной наготы. Но почему-то с этим клиентом, который уходил, оставив нараспашку дверь в тёмный шкаф с эмоциями, Каору буквально ощущал, как душу выворачивает наизнанку. После его ухода приходилось всё, что вытащили на свет божий, упаковывать обратно.
И вот сейчас Каору лежал на полу, оттраханный до смерти, как шутила одна из девочек. То ли Каска, то ли Ласка — Каору плохо помнил её имя. Он думал о любимом клиенте — тот придавал сил, помогал забывать грубых клиентов с жаждой завладеть, порвать, разорвать и унизить. Такие не поддавались контролю, таких было сложно остановить — они могли и убить. Обычно подобным клиентам босс объяснял, почему им не следует больше снимать шлюх, но с сегодняшним дела обстояли иначе — золотая рыбка, чтоб она сдохла на сковородке в аду. Босс позволял этой золотой рыбке делать с Каору очень многое, потому что платил тот втридорога, пусть самому Каору доставалась лишь малая часть.
На столе лежали несколько смятых купюр — чаевые. Рядом в круглой пепельнице дымилась едва начатая сигарета. Комната опасно накренилась, и Каору упал, стукнувшись плечом. В заднице саднило, кажется, её разодрало на несколько полосочек. Каору растягивал себя, но этот чёртов клиент, золотая, сука, рыбка, вечно преподносил сюрпризы. В этот раз он «обрадовал» Каору толстым, длинным, резиновым членом. Со словами: «Посмотрим, как ты его примешь, дорогуша», — он засунул его связанному кожаным ремнём Каору по самые яйца. Каору кусал губы до крови, но старался не дёргаться — он ведь шлюха, за которую заплатили, с ним можно делать что угодно. Он был беспомощным, и золотая рыбка его трахала. Хорошо хоть не бутылкой вина, как было один раз. Укусы в плечи, соски, окольцованный член — всё это было не так страшно, как бутылка в заднице.
Каору сжался. Слёз давно не было — они высохли, когда от личности почти ничего не осталось.
Вот сейчас он немного полежит, поднакопит сил и поднимется, чтобы дойти до ванной.
Мелодия пианино в тишине была слишком неуместной. Мелодия, от которой глаза Каору расширились в ужасе. Он ведь сам её поставил на звонок для любимого клиента, выделив из всех остальных, а теперь он звонил ему, неспособному подняться. Да что там, Каору стоило огромных усилий только протянуть руку за телефоном к валявшемуся на полу пиджаку.
Несколько долгих вдохов Каору смотрел на сваленный в кучу пиджак и не мог ничего сделать. Не мог поверить. Звонок резко оборвался, оставив после себя тянущее эхо безысходности. Что, если его любимый клиент больше не позвонит, решив, что Каору его продинамил и не хочет разговаривать? Каору ведь всегда брал трубку вне зависимости от занятости. Нужно ему перезвонить... Каору выругался. Он никогда не звонил ему. Ни разу за всё время, потому что ему сказали, чтобы он не звонил. Получается, его единственная возможность встретиться уплыла?
Несколько минут Каору гипнотизировал пиджак в надежде, что звонок повторится. Но его не было.
— Дурак ты, — охарактеризовал свои ожидания Каору. — Сказок не бывает.
А раз их не было, то Каору всё же собрался с силами и поднялся. Правда, хватило его ненадолго — он стоял на коленях и опирался лбом и руками о край дивана. На нём всё ещё были разбросаны последствия развлечений с золотой рыбкой. Противно и мерзко. Как и запах, стоявший в воздухе. Каору от него подташнивало.
Дальше отдохнуть пару минут и попытаться доползти, хотя бы на четвереньках, до ванной. Так было проще. Он давно привык преодолевать и не такие расстояния. Его гордость давно была продана и растоптана в луже спермы и крови. Причём своей же. У шлюх не должно быть гордости. У шлюх не должно быть эмоций. У шлюх нет и не может быть желаний. Шлюхи — не люди. Они — вещи, которые продают на время, чтобы потом вернуть обратно арендатору. Каору был шлюхой. Шлюхой, у которой всё-таки был любимый клиент, мечта закончить институт и когда-нибудь вернуть себе личность, которой его лишили.
Мелодия пианино вырвала из полудрёмы. Каору повернул голову, пачкаясь щекой в высыхающей сперме, и сфокусировал взгляд на пиджаке. Это снова был он.
Каору потянулся и схватил пиджак, притянул ближе. Судорожными движениями нашёл телефон. Пока вертел его, из носа пошла кровь. Судорожно зажимая ладонью переносицу, он принял вызов.
— Добрый вечер, — кажется, клиент не ожидал, что Каору возьмёт трубку. Каору слышал волнение, которого никогда прежде не было.
— Привет, — протянул Каору, улыбаясь. На душе стало легче, боль отошла на второй план. Любимый клиент всегда делал мир ярче.
— Ты занят? — уточнил он.
— Нет, — качнул головой Каору и обругал себя. Он же... он же не сможет сейчас с ним встретиться! Каору просто не выдержит, не сумеет притвориться, что всё в порядке. И тем более не сумеет быстро привести себя в приличный вид. Пусть его любимый клиент и не спал с Каору — максимум, что позволял, так это отсосать, — но Каору всегда ждал, что однажды его попросят и о такой услуге. В конце концов, зачем снимать шлюху, если не ради доступного секса?
— Мы так давно не встречались, — послышался нежный голос.
«Потому что соскучился», — достроил мысленно Каору. Сердце сжалось от тоски. Три долгие недели они не встречались, а теперь из-за Каору и его золотой рыбки они не увидятся.
— У тебя получится сегодня? В ресторане, как обычно? — продолжал его ангельский голос, от которого на сердце появлялись кровоточащие царапины. Каору едва до телефона дополз, что уж говорить о ресторане.
Ну почему так не вовремя?
— Прости, — прошептал Каору глухо. Кровь не останавливалась. Говорить было трудно — она попадала в рот, на язык, и Каору не мог найти себе места. — У меня... Я не могу... Блин.
Телефон выскользнул из пальцев и отлетел к тумбочке. Время разговора перевалило за минуту — белые цифры в красном овале отсчитывали секунды, проведённые в раю.
— Только не отключайся, — шептал Каору, подползая к телефону.
Споткнувшись о забытый силиконовый член, Каору выругался. Кровь обильно капала из носа на ковёр, на ладони, на ремни, одежду. Каору добрался до телефона, приложил его к уху:
— Ты ещё здесь?
И в ответ услышал по-настоящему взволнованное:
— Ты в порядке?
— Да, всё хорошо. — Каору проглотил часть попавшей в рот крови, облизал губы, поморщился. — Просто кровь идёт и... неважно. Прости, я сегодня, наверное, не смогу.
— Завтра?
— Вряд ли.
— Послезавтра?
Каору улыбнулся:
— Вот бы ты был таким же настойчивым на деле, затащил бы меня в кровать давно, я бы очень обрадовался, — и заслужил молчание неосторожной шуткой.
— У тебя клиенты?
Врать не хотелось, поэтому Каору нехотя признался:
— Нет.
— А что тогда? Я... я надоел, да? — спросил неуверенный голос. — Из-за того, что не касаюсь тебя так, как ты привык? Отказываюсь от близости? И не...
— Что? — опешил Каору. Он о таком никогда не думал! И уж тем более не смотрел на это с такой точки зрения! Да он дорожил этими встречами как ничем в своей жизни! Ему нравилось в его клиенте всё до единого: коротко стриженые волосы, тонкие губы, неуверенность, выдаваемая за жёсткость в работе, осторожные прикосновения, невинность в каждом взгляде на Каору. Он любил это всё и берёг. — Нет! Я никогда о таком не думал!
— Тогда почему?
— Просто...
— Только правду, пожалуйста, — попросил этот сладкий манящий голос, которому Каору не мог отказать. Он прикрыл глаза, набрал в лёгкие воздух и ровно произнёс, словно озвучивал цену только что кончившему в него клиенту:
— У меня был клиент. И я сейчас не в лучшей форме. Мне добираться до места только три часа. Давай в другой раз?
Клиенты не любили отказов. Каору знал, чем это закончится — его, шлюху, вещь, — заменят другой.
Но любимый клиент его удивил:
— Честно?
«Честно»? Что это за слово такое? Детское, наивное, которому не место в этом мире, когда ты вырастаешь. Каору помнил это слово и дорожил им. Оно напоминало о том времени, когда он ходил в садик, сжимал ладонь матери и уточнял у неё, когда она обещала, что купит ему игрушку. «Честно купишь в другой раз?» «Честно пойдём в другое место?» «Честно встретим папу завтра после работы?» Этих «честно» было огромное множество. Большую часть из них мама не исполняла, но Каору и забывал о том, что выпрашивал. И вот теперь это «Честно?» разрезало его наживую.
— Да, — Каору прикусил губы, зажмурился и заплакал.
Остановившаяся кровь подсыхала, натягивая кожу коркой. Он старался плакать беззвучно, сдерживать всхлипы и держать подальше телефон. Тело бил озноб.
— Хорошо, — в итоге клиент сдался. — Прости, что помешал. Я не хотел… не думал, что… Прости, что отвлёк.
Короткие гудки Каору слушал ещё очень долго, зажимая в руке телефон с такой силой, словно тот мог вырваться и сбежать.
Он ведь правильно поступил, верно?
Через час Каору сумел подняться. Голый, в наливающихся кровоподтёках, саднящих укусах, он стоял среди комнаты и пытался устоять на подгибающихся ногах. Задница горела, растянутые мышцы напоминали о себе при каждом движении. В зеркале Каору рассмотрел себя и насмешливо улыбнулся.
— Что, шлюха, любуешься? — спросил он сам себя. — Поздравляю, ты достиг совершенства в общении.
Вспомнив разговор, Каору почувствовал, как к горлу подступает ком, а глаза застилают слёзы. Всё ради того, чтобы любимый клиент не увидел его таким ничтожным и грязным? А толку-то? Каору никогда не сможет выбелиться, он на самом дне, которое держит покрепче кандалов и обещаний.
Первый шаг в сторону ванной дался легко. Каору приободрился, но уже через три шага понял свою ошибку — рано обрадовался. У двери пришлось сделать передышку и прижаться к ней всем телом. Ручка впилась в подвздошную кость, пришлось сместиться в сторону.
Раздался дверной звонок.
Каору замер. Кто к нему ломится? Кроме пары клиентов и босса никто не знал его домашний адрес. Соседки в двенадцать ночи не ходят выпрашивать три картошки на суп, а почту он никогда не получал.
Звонок повторился.
Его кто-то выследил? И теперь ворвётся, чтобы отомстить за отказ?
Когда в двери заворочался ключ, Каору запаниковал. Он не мог спрятаться — тело не слушалось, поэтому он стоял и смотрел.
Дверь отворилась с противным звуком из ужастиков и показала того, кого Каору не ожидал увидеть.
— Простите за вторжение, — извинились перед ним и закрыли дверь.
— Ага, — сумел сказать Каору, хлопая глазами и пожирая ими любимого клиента. Тот развернулся к Каору, улыбнулся, отчего стало плевать на всё, захотелось броситься ему на шею и поцеловать. Каору никого из клиентов никогда не целовал сам. Они его целовали — да, но сам он — никого, это было одним из условий самому себе и боссу. Каору не мог объяснить, почему. Наверное, всему виной была старая поговорка, что шлюх в губы не целуют. Видимо, так Каору пытался не совсем упасть на дно и сохранить крохи хоть какого-то подобия прежней жизни.
— Привет ещё раз? — улыбнулся клиент.
Каору похолодел. Неужели он ошибся, и любимый клиент сейчас набросится на него с ножом? Неужели он не распознал за ангельской внешностью и всеми этими свиданиями маньяка? Теперь понятно, почему он не завалил Каору в первую же ночь — некоторые маньяки не любят спать с будущими жертвами, чтобы не опорочить свою работу.
— Д-да, — запнувшись, ответил Каору. Он всё ещё не понимал и начинал паниковать. — Что ты тут делаешь?
— В гости зашёл, — клиент посмотрел под ноги, развёл руки в стороны, показывая, что у него не спрятан тесак в рукаве, и вновь посмотрел на Каору. — Я подумал, что «следующий раз» настал. Прости мою инициативу.
— Значит, до кровати мы ещё не скоро дойдем, да? — улыбнулся Каору, не теряя бдительность. По виску стекла капля пота.
— А у тебя есть кровать? — клиент шагнул в сторону и заглянул в единственную комнату.
— Не смотри! — запоздало крикнул Каору и попытался заслонить совсем неприглядный вид после сексуальных утех золотой рыбки, но не рассчитал сил и повалился на бок, не устояв на ногах.
Клиент подхватил его на руки и сел вместе с ним на пол.
— Не смотри, — повторил Каору, зажмуриваясь. Он никогда не хотел, чтобы любимый клиент увидел его в таком состоянии, тем более голым. Каору перед ним всегда должен был выглядеть красивым, чтобы к нему хотелось прикоснуться и завалить в постель. Он должен был иметь товарный вид, чтобы его хотелось купить за любую цену. Одно из негласных правил — новый клиент никогда не должен видеть последствий предыдущего. — Тебя тут не должно быть.
— Но я здесь, — клиент погладил по щеке, стирая сухую корку.
— Зачем?
— Скучал, — просто ответил клиент.
Каору неверяще уставился ему в лицо. Только не надеяться на что-то большее. Нельзя. Не думай об этом. Не мечтай, Каору. Это не для тебя. Ты вещь, помнишь? А вещи, которыми пользуются все, быстро надоедают.
— Ты выглядишь ужасно, — добавил клиент, убирая с его лица тёмную челку. Каору приходилось красить волосы, потому что клиентам не нравилось сочетание его натурального платинового цвета и красных глаз. Босс обосновал это тем, что некоторые весьма нелестно описывали его внешность. Что-то вроде: «Словно манекен трахаю — весь белобрысый, даже в паху», или: «Весь белый, глазищи красные, линзы пусть надевает».
— Чувствую себя ещё хуже, — ответил Каору. Он молился, чтобы клиент его не мучил и сказал, зачем пришёл. Потому что «соскучился» — это вовсе не причина, пусть от неё и сладко щемит сердце. — Отпусти уже. Дай мне пару минут привести себя в порядок, и тогда займёмся делом, раз уж ты пришёл.
Клиент ответил не сразу, обдумывая предложение, а потом кивнул:
— Хорошо. Если тебе так проще — давай. Семи минут хватит?
— Да.
Клиент помог ему добраться до ванной, сообщив, что подождёт на кухне, мол, там чище. Каору кивнул. Он включил душ, опёрся руками о стену и прикрыл глаза. Горячие капли принесли расслабленность и сонливость. И Каору сам не заметил, как заснул.
* * *
Лба коснулась ладонь, убрала отросшие щекочущие пряди. Каору окончательно проснулся и открыл глаза. Встретился с обеспокоенным взглядом любимого клиента, имени которого до сих пор не знал. Он любил его и без имени, и от этого становилось противно. Ему платили деньги за пользование телом, которое он не мог продать. С одной стороны, это хорошо, потому что разговоры в тихой обстановке ресторана ему нравились без всякого сексуального подтекста. С другой... неужели он был настолько плох, что годился только для разговоров, а не для постели?
— Как себя чувствуешь? — спросил клиент.
— Ужасно, — ответил Каору. Сил улыбнуться не было. Смотреть на клиента — тоже, поэтому он перевёл взгляд на потолок. И в следующее мгновение подорвался, оглядываясь. Это был не его потолок, не его кровать, не его комната. Где он, чёрт побери, находится?
— Тише, успокойся, — клиент толкнул в плечо, укладывая обратно в кровать. — Ты только не паникуй, ладно?
— Ты маньяк?
— Кто? — клиент удивился и захлопал глазами, а потом смутился. — Нет, с чего ты взял?
— А что я ещё должен был подумать?
На самом деле Каору был не против клиента в роли маньяка. Может, они хотя бы так переспят, а после клиент его порешит, расчленит и избавится от тела по кускам. И при этом не забудет украсить тело своей символикой, по которой полиция узнает его почерк.
— Ты должен отдыхать, — сказал клиент, сжав руки в замок. Он сидел на кровати и нервничал. Его глаза смотрели куда угодно, но только не на Каору. А губы, — боже, за поцелуй в эти губы Каору готов был продать душу, — кусал.
Каору бы с радостью последовал совету, вот только шлюхам не позволено долго отдыхать. Наверняка босс уже обыскался его. Странно, что телефон не звонил, если, конечно, клиент не отобрал его. Мысленно подсчитав, сколько будет должен за прогулы, Каору мысленно схватился за голову и застонал.
— Сколько сейчас времени?
— Это неважно. Если думаешь встать и уйти, у меня плохие новости — врач прописал тебе лечение и отдых в постели.
Каору хмыкнул:
— Тогда запрыгивай ко мне в кровать, — и даже ладошкой рядом похлопал поверх одеяла.
— Каору, я серьёзно.
Каору вздрогнул. Он посмотрел на клиента. Никто, абсолютно никто не называл его настоящим именем с тех пор, как он стал заниматься этим невероятно «прибыльным и успешным бизнесом». Даже босс не знал его. Даже в институте Каору учился по поддельным документам, потому что его не хотели принимать. Плюсик в копилку за смену внешности — с ней получилось подать документы в самый последний момент. Каору даже радовался такому раскладу вещей. Ведь если его внешность была обманчивой и ненастоящей, то и он мог выбраться когда-нибудь из этого дерьма и не продаваться любому, кто готов заплатить. Вот только обмануть себя не получалось, в отличие от окружающих. И кто-то знал его секрет, тщательно оберегаемый и позабытый.
— Откуда...
— Всё очень просто, сейчас объясню, — выдохнул клиент. — Только, пожалуйста, ложись обратно.
Каору попытался скрестить на груди руки, но тянущаяся к вене капельница мешала завершить движение. Пришлось послушаться.
— Не ругайся, ладно? — клиент улыбнулся, но улыбка быстро растворилась в волнении. — Я за тобой давно следил. Вернее, мой человек.
— Сталкерил? — Каору не хотел разочаровываться в любимом клиенте, но пока получалось обратное. Весь его светлый образ пошёл трещинами и готов был вот-вот разлететься. Образ, который он выстроил в голове, в итоге не накладывался на реального человека — они были разными. Каору жестоко ошибался. — И что же за причина была?
— Тяжело объяснить, — клиент вздохнул, завёл руку за шею, посмотрел в сторону. Каору залип на этом моменте и не сводил внимательного взгляда. Всё-таки он любил этого человека и, наверное, мог простить ему многое. И за что ему такое везение?
— Постарайся, — прозвучало не так холодно, как Каору собирался сказать. Личное отношение вновь вмешивалось в разговор.
— Это случилось ещё перед тем, как я впервые с тобой встретился, — клиент упорно смотрел в сторону и кусал губы. — Мне нужна была вся информация о тебе, прежде чем...
— Прежде чем снимать меня? — подсказал Каору правильное слово. В этом не было ничего зазорного. В конце концов, Каору привык к такому отношению. Он интересовал людей в качестве съёмного тела на несколько часов, но не как личность.
— Я хотел удостовериться, что это ты, Каору, — сказал клиент, вновь назвав его по имени. Каору хотел сердиться, в душе он негодовал, но то, с каким придыханием срывалось его имя с этих губ, словно наполняло готовые сорваться слова валерьянкой, и Каору успокаивался. — Потому что твоя внешность... — он неопределённо дёрнул рукой, описывая круг в воздухе.
— Сильно изменилась за лето, — продолжил Каору. — Пришлось прибегнуть к кое-каким процедурам, чтобы... Неважно.
Каору не решался задать главный вопрос — откуда же клиент его знал, раз даже раскусил изменение внешности? Возможно ли, что Каору мог напиться и разболтать кому-то по пьяни свои секреты? Нет, вряд ли. Он тщательно следил за языком, даже когда его спаивали.
— Мне нравилось с тобой просто общаться, — продолжил клиент, не обращая внимания на оговорку. Огромный плюс ему за это, потому что Каору не смог бы вот так выложить всё, что с ним произошло, и причины изменений. Это нужно было переварить, найти подходящие слова и абстрагироваться, не переживать заново воспоминания. — Наши встречи помогали мне реабилитироваться после особенно трудных рабочих дней. Ты меня успокаивал — своим голосом, видом, одним присутствием. Я даже не думал тобой воспользоваться, пусть ты и... готов был.
Каору жадно впитывал слова. Впервые кто-то озвучивал всё, что он сам чувствовал. О, да его любимый клиент сам действовал на Каору аналогичным образом, став таблеткой от всех проблем. Тем самым наркотиком, приняв который можно было забыть на время, кто он и какая у него дерьмовая жизнь.
— А потом мне позвонили из полиции и сказали, что за тобой и твоей работой наблюдают.
Каору напрягся.
— Меня попросили всё рассказать, и я не видел причин врать. Но попросил кое-что взамен.
— И что же?
Если их накрыли, то Каору грозил нехилый такой срок, а вернуться будет тяжело. Каору мысленно посчитал имена тех, кто готов был принять его под своё крыло, чтобы не работать в одиночку. Реализоваться можно, но крыша всё-таки чертовски необходима, чтобы было кому улаживать некоторые моменты, защищать и даже охранять.
— Чтобы ты в деле не светился.
— Что? — Каору опешил. Ему не послышалось, нет?
— Мне для этого пришлось приложить все свои усилия. И тогда, когда я пришёл к тебе в гости, я думал, как тебе объяснить ситуацию и уговорить принять моё предложение. Но, к счастью, всё обошлось. Прости, — он посмотрел Каору в глаза, — что мне пришлось тебя накачать снотворным и держать в бессознательном состоянии несколько дней. Я просто не хотел, чтобы тебя забрали и сделали с тобой ужасные вещи. Насчёт ран не беспокойся, я вызвал врача, и мы с ним привели тебя в порядок.
Слушать откровение и понимать, что всё надуманное было правдой. В голове не укладывалось. Его любимый клиент и впрямь был сказочным принцем, вытащившим его из дерьма, пусть сомнительными методами сталкеров и маньяков? Каору ущипнул себя. Боль была сильной, но веры не прибавила.
— Я тебя здесь не держу, ты не подумай, — поспешно добавил клиент, поднявшись. — Ты можешь уйти в любое время. Но прежде пообещай, что до конца недели поживёшь у меня. Хорошо? Твои раны пока нуждаются в уходе.
Ага, чтобы потом очередной больной ублюдок воплотил в жизнь свои пьяные фантазии. Клиент ведь понимал, что Каору вернётся к прежней жизни? И что подлатанное тело вновь изуродуют? Вот только клиент не придёт больше к Каору, чтобы отдохнуть с ним и поговорить на разные интересные темы. Спрашивается, стоило ли ради всего этого стараться, чтобы потом Каору отпустить? Зачем тратить на него столько сил впустую?
В принципе, делать Каору особо было нечего. А поваляться лишний раз в огромной постели никогда не помешает. Да ещё и когда за тобой ухаживают, относятся как... Каору не знал, как клиент к нему сейчас относился. Как к игрушке, которую, прежде чем вернуть, следовало отремонтировать? Было бы ещё куда возвращать. Видимо, Каору не так сильно запал в душу своему любимому клиенту, раз тот не предложил остаться хотя бы на правах любовника или домашнего питомца. Каору бы согласился. Он давно научился смиряться со своей ролью, не только в сексе. Разницы почти никакой. Адаптирование и смирение были основными качествами успешной работы. И боли причиняло не так много, конечно, если не забыть расслабиться и заткнуть право голоса.
— Не молчи, пожалуйста, — попросил клиент. — Ответь хоть что-нибудь. Если тебя интересуют деньги, то я готов оплатить каждый час, что ты находишься у меня.
А вот это было больно. Удар ниже пояса.
— Три дня, — ответил Каору ровно. — Три дня я у тебя перекантуюсь, а потом уйду. Этого хватит?
— Да, я тогда вызову врача на субботу. Он тебя осмотрит, чтобы точно всё было в порядке.
Не хватало ещё врачей, которые будут рассматривать его задницу и говорить, в порядке ли она и готова ли снова зарабатывать деньги. Ладно, его задница многим нравилась, вот только единственный человек, которого Каору выделял, не мог на неё польститься. У него не было шансов.
— Прости, что оставляю тебя, но мне уже пора на работу, — клиент шагнул к Каору, поднял руку, чтобы что-то сделать, но на полпути остановился. Движение выглядело привычным, и Каору всё бы отдал, чтобы узнать его окончание.
Клиент скрылся за чёрными матовыми дверями, а после услышал хлопок входных дверей. Каору остался в одиночестве.
* * *
Заняться было абсолютно нечем. Каору лежал в кровати весь первый день. Он проваливался на несколько часов в сон, потом просыпался и лежал, опять отключался. Всё с перерывами на туалет и кое-какую еду. Поздно ночью, часов в двенадцать, вернулся его клиент. Минут двадцать Каору вслушивался в его бурную деятельность за закрытыми дверями, пока она не стихла.
На следующий день Каору проснулся, когда в окно уже светило полуденное солнце. Судя по тишине, укутавшей Каору плотным коконом, в квартире никого не было. Подниматься стало легче, да и чувствовал он себя намного лучше. Оставленная клиентом на кухне записка содержала инструкции по уходу за собой. Если кратко: какие лекарства принять, где лежит обед, откуда достать полотенце и запасную одежду после душа, какие развлечения доступны. И ни единого слова или намёка на волнение самого клиента. Каору даже подумал обидеться, но в душе сменил гнев на милость. А когда решил посмотреть телевизор и закопался в какие-то позабытые бумаги, и вовсе простил. Каору забыл, что его клиент работал в NERV — известной и престижной корпорации, — и трудился там не покладая рук. Вон, даже отчётные документы с колонками цифр забыл забрать. Каору видел пометки карандашом, но они обрывались на полуслове.
От нечего делать Каору пробежал по документам взглядом. Зацепился за знакомые строчки, понимая, что не всё ещё позабыл после окончания университета, и сам не понял, как увлёкся. Он даже нашёл чистый лист для своих замечаний. Это была всего лишь проверка, ничего более, но, видимо, клиент над ней вчера сидел долго и в итоге заснул.
Так, за документами, прошёл ещё один невероятно долгий день.
Клиент вернулся около полуночи. Каору сидел на кухне и пил дорогущий чай. Редкая возможность попробовать такой сорт, так почему бы не воспользоваться? Клиент сам разрешил в той утренней записке.
Каору настороженно вслушивался в шуршание одежды. Его преследовала мысль, что он походил на воришку, который спрятался на кухне, когда нерадивый хозяин внезапно вернулся домой. И теперь нужно было выгадать момент, чтобы прошмыгнуть на свободу. В случае Каору — в хозяйскую спальню.
Телефонный звонок, и Каору почувствовал, как настроение клиента меняется от усталого до делового. Каору не мог разобрать слов, но слышал интонацию — жёсткую, непоколебимую и ледяную. Дальше прорвались нотки раздражения, вздохи, просьбы, но перехватить утерянную инициативу уже не получалось. Клиент не мог управлять разговором, а потому проигрывал.
— Пожалуйста, — чётко расслышал Каору. Видимо, клиент подошёл близко к кухне. — Мы уже столько раз говорили на эту тему... Ты обещал... Но ведь... Да, я понял... Я ему верю, и это никакие не глупости... — Тяжёлый вздох передался Каору. Он захотел выйти и обнять клиента, прижать к себе и провести ладонью по плечам. — Почему у тебя всегда всё так? Обязательно надо мне испоганить настроение? Мы с тобой договорились, я ради этого контракта горбатился столько времени, что другой бы давно опустил руки. А ты не можешь сдержать чёртово обещание!.. Я устал. Да, завтра поговорим.
Всё смолкло, и клиент вернулся на место, что-то бурча под нос.
Через минут десять наступила тишина. Каору, отставив опустевшую чашку, поднялся и прокрался в гостиную. Глазам предстала неожиданная картина —
его клиент в дорогом чёрном костюме спал на диване. Откинутая на спинку голова, полурасстёгнутый пиджак, документы в руках, которые Каору проверял. Умиротворённая картина спокойной жизни. Жизни, которой у Каору уже не будет.
— Нельзя себя так перегружать, — улыбнулся Каору помимо воли.
Он приблизился к нему, наклонился и улыбнулся. Чёртово умиротворение и спокойствие поселились в сердце, когда он посмотрел на клиента. Особенно дорого было то, что клиент впервые предстал перед ним обычным человеком, которому не чужды радости смертных.
Конечно же, Каору пришлось раздевать его и тащить к себе в кровать. Звучало очень многообещающе, но технически было просто, как дважды два. Это Каору был лишней деталью в мозаике жизни клиента и в его квартире. Поэтому королю дома — королевское ложе, а Каору лёг с другого края, чтобы ничем не потревожить его сон. Расстояния между ними хватало ещё на четверых, поэтому беспокоиться о посягательствах клиента на давно проданную невинность можно было разве что в кислотно-розовых фантазиях. И скорее это клиенту следовало беспокоиться о своей невинности, потому что Каору с каждым днём всё больше и больше хотел его.
* * *
Последний день заключения Каору прослонялся по квартире. Он решал, что ему делать завтра и куда пойти. Злоупотреблять гостеприимством было неразумно, хоть клиент и сам разрешил остаться. Тем более нужно было забрать вещи из квартиры и искать новое жильё. Безопасности там Каору уже не чувствовал. Можно было даже переехать в другой город, чтобы не попадаться на глаза заинтересованным в нём лицам. Всё бы ничего, но вытатуированный ошейник — чёрная полоска с красным прямоугольником, — могла легко его выдать. Клеймо, которое ставили на шлюху, как на скотину, чтобы легче было найти отбившееся от стада животное и сразу вычислить среди других. В обычной жизни Каору прятал его под высокими воротниками или платками, иногда заматывал бинтом. Но что делать сейчас?
Доктор пришёл ровно в назначенное время. Клиент обещал быть рядом, но не пришёл. Видимо, опять заработался. Каору на него не сердился, но всё равно ругал, потому что видел, как он старается меньше попадаться ему на глаза. А Каору этого не хотел, напротив, он жаждал общения с ним. Даже утром Каору надеялся, что проснётся, как только клиент будет собираться на работу, но проснулся в десять часов, когда клиента уже не было. С досады Каору ударил по подушке и увидел записку. В ней клиент говорил, что приедет на обследование. Но разозлило Каору не это, а приписка: «Деньги, которые я тебе должен — рядом с телефоном. Как и говорил, я заплачу за твоё время». Каору хотел разорвать и выбросить деньги, но сперва сходил в душ и охладился. Поостыв, он решил воспользоваться деньгами чуть позже, когда доживёт отведённое время у клиента. А там уже плевать, что с ним будет. Раз дали деньги, значит, он их заработал. Его тело всё ещё было на что-то пригодно, пусть им и не воспользовались в полной мере.
Доктор был пожилым, но сразу располагал к себе. Почему-то перед ним Каору застеснялся раздеваться. Он обругал себя — у него были клиенты и постарше, а он теперь доктора боится, который видел в жизни всякое? Да ладно, доктор наверняка его обследовал после золотой рыбки, поэтому сейчас уже Каору вряд ли покажет что-то интересное.
На всё ушло минут двадцать. Ему лишь наказали ещё пару дней мазать больные места, не работать — милый намёк на его профессию, — столько же дней и беречь себя.
— Сколько я вам должен за приём? — запоздало спросил Каору, когда доктор уже открывал дверь.
Он обернулся в дверях и сказал:
— Господин Икари предупредил, что не сможет появиться из-за срочного совещания, поэтому расплатится со мной позже. Берегите себя, — и ушёл.
Значит, врача его клиент предупредил, а Каору позвонить была не судьба? Да что этот... Икари вообще о себе возомнил?
Каору был зол. И прежде, чем он ляжет спать, он дождётся этого Икари и выскажет ему всё в лицо, раз у того кишка тонка.
Но не сложилось. Едва клиент переступил порог дома, Каору посмотрел на него. Он занял диван, чтобы увидеть входящего и сразу пойти в атаку, но клиент уже был занят разговором по телефону. И был зол. Нахмуренные брови на его лице сошлись у переносицы, губы превратились в тонкую линию, а ладонь сжимала телефон чуть ли не до хруста.
— Я же сказал: хватит уже на эту тему разговоров! — пока сдержанно втолковывал клиент. Он кинул ключи на тумбочку, и те упали рядом со стопкой купюр. Сняв ботинки, клиент гаркнул: — Мы договорились! Почему ты не можешь мне позволить хоть раз то, что хочу я, а не ты?!.. Это не... Да, это мой эгоизм! И всё из-за тебя! Ты виноват во всём! Отец, прошу, хватит уже... мне надоели эти разговоры, ходящие вокруг да около. Ты же знаешь, что я останусь при своём мнении...
Клиент снял обувь, сделал шаг в квартиру, расслабляя белый галстук, контрастирующий с тёмно-синей рубашкой, поднял взгляд и замер, обрывая фразу на середине.
— Заметил-таки, — пробормотал Каору, складывая руки на груди. — Я хочу с тобой поговорить на одну весьма интересную тему.
— Здесь, — ответил клиент невпопад. — Он не сделает этого, не надейся...
— Эй, говори со мной, — Каору поднялся и подошёл к клиенту.
— Я не могу, — клиент покачал головой. Он отвечал своему отцу, но при этом смотрел на Каору. Господи, он обласкал Каору таким взглядом, что стало трудно дышать. — Да. Хорошо, — его губы задрожали от обиды и досады.
Что ему отец втолковывал такое, что клиент внешне изменился до неузнаваемости и стал похож на маленького мальчика, которого отчитали?
Каору приблизился вплотную к клиенту и обнял его, прижимая к себе. Одна ладонь зарылась в волосы, взлохмачивая их, вторая легла между лопаток, надавливая и заставляя их расправить. Клиент податливо прислонился, и Каору расслышал обрывок разговора.
— Хватит уже этих игр в благородство — всех не спасёшь. Я давно думал, что твой лимит спасения на этот год исчерпан, видимо, ошибся. Быстро приезжай ко мне!
— А если я не хочу?
— Мне напомнить, что я умею делать с людьми? Ты не исключение для меня.
Клиент вздрогнул, по телу пробежала дрожь страха, передалась Каору.
— Я скоро буду, — выдохнул напряжённо клиент. — Только переоденусь и...
— Прямо сейчас. Немедленно. Дома переоденешься. И без возражений с твоей стороны.
— Я тебя ненавижу!
Клиент отстранился и, не глядя на Каору, вернулся в прихожую, обулся и вышел, так и оставив ключи на тумбочке.
Вот и ответ. Это всего лишь игра в благородство. Ему помогли, потому что он, видите ли, пунктик в плане добрых дел. По этой причине клиент ни разу не интересовался его телом и не давал поводов усомниться в его доброте. Всё это лишь для очищения своей продажной душонки.
Что ж, отлично. Раз ему отдали деньги, то и он не будет тут задерживаться.
Каору собрал свои немногочисленные вещи, подхватил пачку купюр и засунул её в куртку, найденную в шкафу клиента. Взяв ключи, Каору запер дверь и выскочил в ночь. Его больше ничто не держало.
И всё же... Всё же было больно сознавать, что ему так и не дали возможности выговориться и рассказать о себе то, что он скрывал. Каору нравилось, как клиент называл его настоящим именем — нежно, ласково, словно любимого, которым Каору никогда не стать. Нравилось, как тот смотрел на него, как касался и заботился.
Выскочив на улицу, Каору растерялся. Куда идти? Домой? Там его могли ждать. Друзей у него и не было почти. Он оглянулся на здание и подумал, что поступил слишком опрометчиво. Он ведь мог остаться на ночь, а утром уйти.
Нет-нет, он всё правильно сделал. И жалеть об этом точно не будет.
Каору и не жалел. Он воспользуется подаренной свободой. В ночном клубе Каору знали — он часто ходил туда с клиентами. И, кажется, один из них развлекался на танцполе. Двинувшись к нему, Каору влился с ним в танец. Они сближались, и вскоре клиент положил ему руки на плечи, притянул к себе и поцеловал. И вот тут Каору сделал совершенно несвойственное для него — оттолкнул. Не извинившись, он помчался на выход. Нет, нельзя так, он не должен теперь кидаться в руки первому встречному по старой дружбе и работе.
Клуб был не самой удачной идеей. Каору завернул в манга-кафе, снял бокс и, разложив вещи, попытался заснуть.
Утром он сразу же направился в парикмахерскую, где распорядился смыть краску с волос и заодно постричься. После был поход в магазин одежды, где Каору снял с себя вещи любимого клиента, затолкал их в пакет и выкинул. Потом вернулся и достал пакет из урны — как бы он ни ненавидел случившееся, но вещи нужно было вернуть вместе с ключами.
В тату-салоне Каору рассказал о своей проблеме. Он выбирал его с особой осторожностью, потому что в нём могли работать шпионы, которые бы сразу же рассказали о том, что он заклеймённый. Выбрав один из крутых салонов — денег теперь хватало, — он пролежал в нём пару часов, пока ему выводили татуировку. Процедура была болезненной. Его сразу предупредили, что вывести её за один приём не получится, но Каору и не рассчитывал, что будет легко.
В итоге, когда он освободился, был уже девятый час вечера. Когда он добрался до своей временной спасительной тюрьмы, часы показывали первый час. Отлично. Значит, его клиент будет спать. Каору тихонько откроет дверь, оставит всё необходимое и тихо свалит.
Замок поддался легко, Каору тихонько толкнул отворёную дверь, зашёл и оставил пакет у тумбочки. Ключи аккуратно вытащил и положил рядом с телефоном. Оставшиеся деньги, которые ему клиент заплатил за неустойку, Каору тоже вернул. Он решил начать всё сначала, поэтому сперва вернёт то, что не принадлежит ему.
— ...он смылся сразу после тебя, — донёсся до Каору незнакомый голос взрослого мужчины.
— Я знаю, — устало проговорил клиент. — Я тоже, знаешь ли, умею следить.
— На твои деньги он купил шмотья, — продолжал незнакомый голос.
— Мне всё равно. Он эти деньги заработал, не мне судить, как он ими распорядился, — ответил клиент. — Отец, ты опять будешь его очернять? Пойми, у тебя ничего не получится. У нас этот разговор длится уже сколько? Лет семнадцать?
Семнадцать лет? Каору притворил за собой дверь и проскользнул в комнату. Его клиент сидел в кресле — была видна только чёрная макушка и рука со стаканом воды. Каору знал, что это не алкоголь, у его клиента в доме такого он не нашёл, когда обследовал квартиру. Рядом на столе лежал сотовый, включённый на громкую связь.
— Если я сумел тебя уговорить поехать со мной, значит, и сейчас получится.
Клиент хмыкнул.
— Надейся дальше. Если у тебя везде есть шпионы, докладывающие о каждом моём шаге, то они плохо работают.
— Почему? — голос отца напрягся. В нём проскользнула толика подозрения и недоверия.
— Я уехал с тобой потому, что он меня попросил. Сказал, чтобы я ехал с тобой.
— И ты его послушал? Вам было по шесть лет... Постой, ты его с шести лет любишь?
Каору ничего не понимал. О чём они тут, чёрт возьми, болтали?
— Да.
— Мой сын с шести лет гей?
— Я же говорю, что твои шпионы плохо работают, — клиент нервно усмехнулся. — А вот я узнал кое-что интересное. Например, что ты мешал ему поступить в университет. Или что ты выгнал его мать с работы вместе с отцом. Или что ты специально к нему посылал своих людей, когда я хотел с ним встретиться.
— На войне любые методы хороши, — голос был твёрдым и уверенным. Отцу клиента ни капельки не было стыдно, он даже гордился собой.
— Я знаю, ты меня многому научил.
— Я рад.
— Поэтому последний заключённый мной контракт я аннулирую, если ты ещё хоть раз влезешь в жизнь Каору. Увижу тебя рядом с ним, и я исчезну из твоей жизни.
В трубке слышалось тяжёлое дыхание, но отец пока молчал.
— Ты знаешь, что я тоже выполняю свои угрозы, — продолжил клиент. — Поверь, я вполне способен открыть собственную фирму и уничтожить твою корпорацию. Я знаю слишком много, что тебя потопит и не даст восстановиться. И ты пожалеешь, что мешал мне даже в поисках Каору.
— Ты и это знаешь?
— О твоих подставных детективах? Да, знаю, — клиент хмыкнул. Повертел в руках стакан воды, сделал глоток и поставил рядом с телефоном. — Сперва я не понимал, что происходит. А потом до меня начало доходить, когда я вышел на своего школьного друга, открывшего частное детективное агентство. Он-то и раскрыл мне правду. И не стыдно тебе собственного сына обманывать?
— Нет. Это стало для тебя хорошим уроком.
— Я его хорошо выучил, — ответил клиент. — Каждый из них. Не советую тебе радоваться, потому что все свои знания и умения я оберну против тебя.
— Вернуть тебе твоего ненаглядного? Он сбежал, подмёл за собой все следы, так что я пока бессилен.
— Великий Гендо Икари? Не поверю. Ты прибедняешься и обманываешь меня, — клиент вновь тяжело вздохнул. Он зашуршал одеждой, после тонкой упаковкой, стукнул по ней пару раз. Каору не верил собственным ушам. Слишком знакомая последовательность, вызывавшая далеко не приятные воспоминания.
У него был один из клиентов, обожавший курить и тушить окурки о его кожу, пока трахал его. Обязательно лицом к лицу. И обязательно тушил окурки о бёдра, а после размазывал сперму на ожогах.
Новое открытие — его любимый клиент курил. Каору этого не знал. Он даже никогда не чувствовал на нём запаха табака, новая информация никак не укладывалась в светлый образ.
— Ты опять куришь? — недовольный голос отца.
— Всего лишь взял сигарету. Можешь не слушать.
— Синдзи, — вздохнул тяжело отец. И в этом вздохе было всё: давняя усталость, обыденное раздражение, вынужденная капитуляция. — Что мне сделать?
— Я уже давно тебе говорил, чего хочу.
— Быть с этим ублюдком?
— Выбирай выражения.
— И всё?
— Ты прекрасно всё помнишь, отец, не прикидывайся. Этот разговор длится уже так долго, что я от него устал. Всё идет по кругу каждый раз и ничего нового не даёт. Мало того, что я устаю на работе, так ещё и ты постоянно изводишь меня своим важным мнением по поводу моей личной жизни.
Клиент помолчал, а потом выдохнул:
— Спокойной ночи. Я очень устал. Ты невероятно выматываешь. Наверное, мне нужно было воспользоваться предложением Каору и переспать с ним — может, я хотя бы немного стал счастливее. Лучше чувствовать себя вымотанным из-за секса с ним, чем от разговоров с тобой, — и, не давая возможности ответить, сбросил вызов, а после и отключил телефон. Взял опять стакан и допил воду.
Каору не поверил собственным ушам. Подслушанный разговор успел поднять в нём такую бурю эмоций, что он не мог сдвинуться с места. Значит, он с клиентом — Синдзи Икари — был знаком с детства?
— Это правда? — спросил Каору.
Стакан выскользнул из ладони и покатился по ковру. Клиент подскочил и обернулся.
— Что правда? — уточнил он осторожно, облизывая губы.
— Всё это, — Каору неопределённо махнул рукой.
— Чистая, — Синдзи посмотрел на сигарету в пальцах, поискал зажигалку, похлопав по карманам, и не нашёл.
— Сядь, — и Синдзи послушно сел на диван, не отводя с него взгляда.
Каору извлёк из куртки пачку сигарет, достал одну, прикурил зажигалкой и двинулся к Синдзи.
— Кто ты? И почему никогда не называл себя?
— Синдзи Икари, — ответил клиент. — Не называл себя... правда не называл? Вот дурак, — он усмехнулся и покачал головой. — Я думал, ты меня помнишь. Значит, нет?
Каору отрицательно качнул головой.
— Мы ходили в одну группу в садике, и ты меня защищал. — Синдзи улыбнулся. — Ко мне всегда приставали, а ты меня защищал. Называл красивым, твердил, что я должен давать отпор, чтобы мной не пользовались. Я это запомнил. А потом, когда моя мама заболела и к нам приехал отец, ты сказал, чтобы я ехал с ним.
Каору вспомнил единственного в своей жизни мальчика, которого называл красивым, но он думал, что это было в первом классе начальной школы. Ему нравился тот паренёк — он был пугливым, но невероятно притягательным. А ещё Каору нравились его глаза, которые при определённом освещении казались насыщенно синими, как рубашка на Синдзи сейчас. Ещё Синдзи признавался ему в любви, говорил, что женится на нём и обязательно с ним сбежит. Однако Каору попросил его уехать с отцом и пообещал, что обязательно пойдёт учиться в экономический университет, чтобы потом устроиться к нему на работу и быть рядом.
— Да, я тебя уговорил, — кивнул Каору. Но была ещё другая правда, которая крылась за просьбой. Через неделю мать получила огромную сумму. Каору подслушал разговор родителей и узнал, что к ней приходил отец Синдзи и вежливо попросил её уговорить Каору отпустить Синдзи. Всё было спланировано, отец Синдзи отлично дёргал за ниточки. — Не поверишь, я забыл об этом.
— Но не о своём обещании, — улыбнулся Синдзи. — Ты окончил университет. И окончил его на отлично.
— Весь мой диплом слился в задницу, — невесело усмехнулся Каору. — Только и умею, что давать. Я ведь шлюха, Синдзи.
Обратиться по имени было приятно.
— Я знаю, — Синдзи не смотрел на него. Всё внимание было отдано валявшемуся под столом стакану.
Каору подошёл ближе, коснулся своими коленями его. Синдзи поднял голову и посмотрел ничего не выражающим взглядом.
— Твой отец устроил мне отличную жизнь, — продолжал Каору. Теперь он многое понимал. Вся жизнь теперь не казалась ему стечением обстоятельств. Всё это было подстроено только ради того, чтобы Икари Синдзи не встретился с Каору Нагисой, а если бы и встретился, то не захотел вновь общаться. —
И я вправе отомстить.
— Я знаю.
— Что, — Каору наклонился, — не будешь мне сопротивляться?
— А должен?
Синдзи не смотрел на него, и это не вызывало ничего, кроме жалости.
— Ты знаешь, чего я хочу.
— Трахнуть меня? — спокойно спросил Синдзи.
— Да.
— Куда? В рот? Задницу?
Каору забыл, что хотел сказать. Не такого ответа он ждал. Ему почудилось, что он разговаривает с самим собой из прошлого. Когда его отымела целая компания по двойному тарифу, и последний мужик — толстый и потный, — задал ему подобный вопрос, в ответ на который Каору безразлично спросил то, что только сказал Синдзи.
Откуда в нём столько равнодушия и безразличия? Ведь у Синдзи всё это время было всё замечательно. Эй, это у Каору была тяжёлая жизнь, из-за которой он стал шлюхой! Так почему он сейчас жалеет Синдзи?
Каору опустился перед ним, положил ладони на колени Синдзи в дорогом костюме. Сигарета тлела во рту, а ладони медленно, созвучно дыханию, двигались вверх. Синдзи только вздрогнул, но быстро успокоился и смирился.
Это было нечестно. Каору чувствовал себя насильником, но никак не победителем. Он и не хотел этого чувствовать. Он ведь... он ведь любит Синдзи. Влюбился второй раз в человека, которого забыл.
Погладив большими пальцами ширинку, Каору разорвал прикосновение и поднялся. Он снял куртку и откинул её в сторону. Затем последовала обувь, штаны с трусами. На нём осталась только рубашка, но её можно было и позже снять. Каору оседлал бёдра Синдзи, взял двумя пальцами сигарету из своего рта и поднес к губам Синдзи.
— Возьми. Ты же хотел курить.
— Я не курю, — Синдзи покачал головой. — Прости.
— Тогда почему? — растерялся Каору.
— Отец меня слишком изматывал разговорами о тебе, а сигарета помогала успокоиться. Я не курю, только смотрю, как она тлеет. Это успокаивает не меньше, чем курение.
— Ты просто сжигал все эти разговоры, чтобы забыть, — догадался Каору.
— Да.
— Ну и чёрт с ней, — Каору затушил сигарету о стол и откинул её. Повернулся к Синдзи и обнял его. — Сделаешь кое-что для меня?
Каору прижался теснее, потёрся пахом о пах Синдзи. Удовлетворённо улыбнулся, почувствовав ответную реакцию. И вроде бы всё было так, как представлял себе Каору, но неприятное чувство глухо билось в груди. Что-то было не так, неправильно.
— Что ты хочешь?
Всё что угодно, только не эта покорность!
— Поцелуй меня так, как поцеловал бы, если бы мы встретились при других обстоятельствах, — попросил Каору дрогнувшим голосом. — Так, словно я не шлюха, а человек, которого ты любишь больше всех.
Синдзи посмотрел на него впервые с начала разговора. Сжал за талию, притянул к себе и поцеловал. Да так, что у Каору звёздочки перед глазами завертелись. Одним поцелуем дело не ограничилось. Синдзи слишком увлёкся, и вскоре поцелуй перетёк на подбородок, шею, ключицы, плечи, грудь. Его ладони изучали тело осторожно, но нетерпеливо. Каору выгибался, подставлялся, раскрывался и чувствовал переполняющее счастье. Он всегда мечтал почувствовать себя любящим. Пусть и на одну ночь, но ведь можно иногда позволить себе маленький эгоизм? Так ведь это называл Синдзи?
— Я тебя хочу, — выдохнул Синдзи ему в ухо. — Хочу очень давно.
Внутри Каору всё перевернулось от сладкой истомы. Он так давно хотел услышать эти слова именно от него, что не поверил в их реальность.
Каору ловко скользнул ладонями к паху Синдзи, расстегнул ширинку, достал твёрдый член. И заволновался, словно в первый раз. Да, точно, это был его первый раз по любви.
Секс был похож на извержение вулкана. Каору никогда подобного не чувствовал ни с одним из клиентов. Он потерялся в ощущениях и охрип от стонов, а Синдзи его целовал, кусал, ласкал. И любил. Каору насаживался на его член, целовал в ответ и чувствовал себя самым счастливым человеком в мире.
Кончая, Синдзи крепко прижал Каору к себе, насадив на себя с такой силой, которой Каору не ожидал. Он кончил следом, запачкав спермой свой живот и дорогую рубашку.
Они какое-то время ещё сидели так — Синдзи был в Каору, а Каору прижимал Синдзи к себе.
— Мне нравится, что ты вернул себя прежнего, — проговорил он, поглаживая его пальцами. И для Каору это стало самым лучшим комплиментом. Он ничего не ответил, улыбаясь, и молчание заполнило комнату.
Оно затягивалось, испаряя страсть вместе с потом. Реальность наваливалась лавиной, напоминая, кто он и что должен делать. Нужно было уходить. Подняться, собрать вещи и уйти, пока клиент не напомнил о времени.
Он зашевелился, пытаясь отстраниться, но руки на спине сжались.
— Не уходи, — попросил глухо Синдзи.
— Шлюха должна уйти прежде, чем клиент попросит её ретироваться.
— Ты не шлюха, — покачал головой Синдзи.
— А кто тогда? — устало спросил Каору, разбирая его волосы. На них было очень много лака. Но Синдзи очень шли зачёсанные назад волосы. Он выглядел очень красиво и притягательно.
— Ты мой парень. — Синдзи поднял голову и посмотрел на него. — Ты же не против жить со мной?
— Эй, постой, не так быстро, я ещё не согласился стать твоим парнем.
Синдзи разом потерял напор.
— Прости. Я дурак. Думал, что раз я тебя люблю с детства, то и ты меня... Я глупый, прости, — он посмотрел в сторону и отпустил руки. — Конечно, ты можешь идти. Прости, что я заблуждался.
Без объятий стало слишком одиноко. Каору хотел всё объяснить и не мог. А потом решил — какая, к чёрту, разница?
— Я ведь... я ничего не умею. Вряд ли меня возьмут куда-нибудь.
— У тебя есть образование, — возразил Синдзи.
— Я забыл всё, чему меня учили.
— Врёшь. Ты мне помог с документами. Знаешь, как я обрадовался, что не придётся в это вникать? У меня всегда были проблемы с проверкой.
— Это всего лишь проверка. У меня документов-то нет.
— Есть! Я сделал их тебе, когда мы встречались уже полгода. Мне помогли друзья в полиции. И на работу я тебя уже заочно устроил, осталось только дать добро и продвигать тебя в кадрах.
— Мне осталось только сказать «да»?
Синдзи коснулся его щеки. Он смотрел с такой надеждой, словно ждал огромных чаевых за потрясающий секс.
По сути, Каору ведь и правда нечего было терять. К тому же, он давно уже потерял себя, а Синдзи помог ему почувствовать себя прежним, опять вытащил из старого шкафа остатки личности и сумел их склеить.
Нужно сказать всего одно слово. Прошлое останется за дверью, каким бы оно ни было. Каору убедился, что Синдзи пытался искренне исправить свою ошибку, найти Каору, помочь ему. И всё это время любил. А вот Каору его забыл. Хотя бы ради этого можно согласиться. Потому что Каору...
— Я тебя люблю.
— Это значит да? Ты согласен? Правда согласен? И не уйдёшь утром?
Каору улыбнулся:
— Ты ведь сделал мне предложение жить вместе.
— Да.
— И ещё, — Каору наклонился к Синдзи и шепнул ему, вызывая стаю мурашек на шее: — когда-нибудь я тебе покажу, что не только ваниль может доставлять удовольствие.
— Ваниль? — Синдзи был в замешательстве от смены темы. Он не понимал, и хорошо, что не понимал. — При чём тут ваниль?
— Я же сказал — потом покажу.
— Ладно. Мне надо просто ждать?
— Да. — Каору обнял Синдзи. — На всё — да.